Цвета ее тайны   ::   Энтони Пирс

Конечно, она предпочла бы переночевать в соленой воде, но за неимением лучшего была готова удовлетвориться и этим убежищем. Путникам особо привередничать не приходится. Хватит и того, что у кого-то, побывавшего здесь раньше, хватило ума натаскать сюда подушек.

Едва русалка забралась внутрь, как на стенках дупла мягко засветилась древесная плесень. Конечно, этот свет не шел ни в какое сравнение с волшебным мерцанием подводных растений, но все равно радовал, хоть немного напоминая о глубинах моря. Тому, кто станет ее мужем, придется полюбить море, ведь она, Мела, принадлежит морю и душой и телом. Впрочем, тут затруднений возникнуть не должно: чтобы не любить море, нужно быть не просто сухарем, а сухарем редкостным, какой годится в мужья разве только черствой, как и он сам, сушке. С этой мыслью Мела блаженно растянулась подушках.

Подушка (та, которая оказалась у нее прямо под ушком) негодующе фыркнула.

— Что такое? — испуганно вскричала русалка, подскочив на месте.

Ответом ей было сердитое фырканье и пыхтение.

— Что здесь происходит? — с раздражением спросила Мела, неохотно поднимаясь на уставшие за день ноги.

Неожиданно у одной из подушек сформировался рот.

— Она еще спрашивает? — обиженно кривя пуховые губки, прошелестела подушка. — Это я должна поинтересоваться, что тут за безобразие творится. Как ты посмела плюхнуться своей скользкой задницей прямо мне на астрономию…

— Куда?

— На гастрономию, агрономию, автономию…

— Может, на физиономию?

— Это неважно. Важно, что ты не можешь спокойно вздремнуть без того, чтобы на тебя тут же не шлепнулось противное морское чудовище.

— Между прочим, многие находят меня весьма привлекательным морским чудовищем, — не на шутку обиделась Мела.

Рот скривился в насмешливой гримасе.

— Тоже мне красавица, вобла моченая. Ты можешь привлечь разве что голодного хряка, да и у того такая костлявая уродина поперек глотки встанет.

А ты… — Мела едва не задохнулась от возмущения. — Ты не подушка, а.., а подзадница! С такой подушкой ни один дуралей в Ксанфе спать не захочет.

— Это со мной-то не захочет!? — яростно зашлепала губами подушка. — Да стоит мне только поманить, и кто угодно…

— К тому же ты не та, за кого себя выдаешь, — уверенно заявила русалка, вообразив, что здесь пахнет магией.

— Я та, кем мне угодно быть в настоящий момент. Заруби это на своем носу. А лучше на впуклых ягодицах.

От такого неслыханного и несправедливого оскорбления у Мелы перехватило дух. Так отозваться о ее ягодицах, не просто выпуклых, а весьма соблазнительных и округлых! Возмутительно!

— Сама ты впуклая, жесткая и ни на что не годная.

Вместо мозгов у тебя перья, а что до ягодиц.., их у тебя вовсе нет!

— А вот и есть!

— А вот и нет!

— Ну смотри, треска заморенная… — на глазах у изумленной Мелы подушка вытянулась и перетянулась посередине, так что образовалась тонкая талия. Из верхней части выросли две руки, нижняя расщепилась на две стройные ножки, матерчатая наволочка преобразовалась в шелковистую кожу, и спустя несколько мгновений перед русалкой стояла пышная, чувственная молодая женщина.

— Смотри! — повторила она, поворачиваясь к Меле задом.

Нельзя было не признать, что ягодицы у нее не просто есть, а очень даже есть. Почти столь же соблазнительные, как и у самой русалки.

— Ты демонесса! — сообразила Мела.

— Она самая, а звать меня Метрия. А ты кто будешь?

— Мела, морская русалка.

— Надо же, морская… Что же ты делаешь так далеко от своей природной пятницы обитания?

— От.., чего обитания?

— Ну от субботы или этой, как ее…

— Может, среды?

— Неважно Что за нелегкая занесла тебя на сушу?

— Я ищу мужа. В море не нашла, вот и "пришлось мне выбраться на землю.

На сей раз Метрия окинула собеседницу взглядом понимающим и вполне одобрительным.