Дай-сан   ::   Ластбадер Эрик Ван

 – С чего бы ему вам лгать? На этой карте указан остров под названием Ама-но-мори, к которому… – тут он сделал какой-то знак, быстро прочертив рукой поперек груди, – …по воле Оруборуса мы и плывем.

Он поднял взгляд.

– Я исходил столько морей, капитан; я видел столько диковинного, что теперь, когда я рассказываю об этом, сидя полупьяным у теплого очага в таверне в каком-нибудь захолустном порту, все присутствующие хохочут и нахваливают меня за богатое воображение. Поверьте, капитан…

Сверху послышался приглушенный крик; впередсмотрящие сменялись с вахты. Ванты закачались под весом матросов.

– Эй, капитан, видите там? – Мойши показал вперед, на розовый краешек солнца, выползающего из-за ровного горизонта. По поверхности моря поплыли розовые полумесяцы отражения. – Пока солнце встает, я уверен, что все в порядке.

Он издал странный лающий звук, который, как Ронин уже знал, означал, что штурман смеется.

– Позвольте мне вам кое-что рассказать о Мойши Аннай-Нине, потому что вы мне нравитесь. – Он умолк на мгновение и почесал длинный нос. – Как только вы ступили на борт корабля, я сразу понял, что никакой вы не капитан. Да, море вы любите, очень любите, но времени в плаваньях провели совсем мало, верно?

Он тряхнул головой.

– Но в этом, как вы понимаете, нет ничего постыдного. Вы – настоящий мужчина, это я тоже понял с первого взгляда, а теперь, шестьдесят шесть дней спустя, убедился, что я был прав.

Восходящее солнце разметало искрящийся свет по океанской шири, придав воде ослепительную иллюзорную твердость. Топсели загорелись слепящим светом. Ронин прищурился.

– Сейчас большинство штурманов хотят одного: денег. Для них неважно, куда они плывут, кто их хозяева… для них имеет значение лишь ценность груза. Поскольку чем груз дороже, тем больше денежек им отвалят по прибытии в порт. – Мойши хлопнул себя по широкой груди. – Но я не такой. Нет, я не стану врать и убеждать вас в том, что звон серебра мне противен. Скорее наоборот.

Снова мелькнула широкая улыбка, казавшаяся белоснежным пятном на фоне темного гранита.

– Но я живу для того, чтобы пополнять мой журнал новыми фактами, а без новых земель их, естественно, не прибавится. Честно скажу, капитан: когда Боннедюк показал мне эту карту, я и думать забыл про груз «Киоку». «Пусть о грузе думает капитан, кто бы он ни был», – сказал я себе. Отплыть на быстроходной шхуне к неизвестному острову, воплотить миф в реальность – такой шанс выпадает раз в жизни!

Свободная рубаха Мойши трепыхалась на усиливающемся ветру, перекатываясь волнами по широкой груди. Он положил руку на рукоять массивного палаша в потрепанных кожаных ножнах, висевших у него на правом бедре. Из-за кушака у него торчали медные рукояти двух кинжалов. Он повернул голову к восходящему солнцу. Крохотный бриллиантик в проколотой правой ноздре сверкнул на свету.

– Этот убогий знает, о чем говорит, капитан. Насколько я понимаю, карта, которую он мне вручил, – не подделка. В этом я разбираюсь. В юности мне продавали немало фальшивок. В общем, мне повезло. Не каждому выдается случай доставить красотку, как ваша «Киоку», к земле, давно позабытой миром.

– Значит, вы думаете, что Ама-но-мори все-таки существует.

– Да, капитан, я так думаю. – Пристальный взгляд глубоко посаженных глаз скользнул по лицу Ронина. – А вы разве сами еще не чувствуете…

Мойши стукнул себя по груди.

– …вот здесь?

Бесцветные глаза Ронина оторвались наконец от перекатывающихся волн, и он принялся изучать лицо штурмана – смуглое, угловатое, с длинным носом и затененными, глубоко посаженными глазами. В этом лице чувствовалась некая скрытая сила, ассоциирующаяся у Ронина с утесом под порывами бури, избитым, но не сломленным.

Ронин кивнул и медленно проговорил:

– Конечно, дружище, вы правы. Но и вы тоже должны понять.