Дар никчемного человека   ::   Фостер Алан Дин

Среди прочих инструментов жуки использовали в работе острые обломки ногтей самого Пирсона. Огромные купола укрывали от непогоды целые цеха — купола, изготовленные из клочков обработанной кожи, что постоянно облезала с его загорелого тела. Чтобы уменьшить трение в движущихся частях механизмов и повозок, жуки додумались использовать воск из его ушей…

— Ты говоришь, что хотел бы подарить нам что-нибудь? — переспросил Йин. — Но ты и так подарил нам себя — чего же больше? Каждый день мы находим применение тем сведениям, что ты нам сообщаешь. Каждый день мы открываем новые способы использовать все то, что производит твой организм. Племена, с которыми когда-то нам приходилось сражаться, теперь объединились с нами, потому что от этого все только выигрывают. Когда-то ты подарил нам понятие «нация» — так вот мы постепенно превращаемся в одну большую нацию.

— Тогда будьте осторожны… — мысленно пробормотал Пижон, все еще во власти увиденного и услышанного. — Нация означает появление политиков.

— Что это? — вдруг спросил один из членов совета, указывая вниз.

— Новый дар, — ответил его сосед, вглядываясь вдоль склона пирсоновского носа. — Для чего они служат, Пирсон?

— Ни для чего, друзья мои, — ответил Пирсон. — Давным-давно уже я понял, что от слез нет никакого прока.

Йюсек, сто двенадцатый потомок Йирина Легендарного по прямой линии, отдыхал на груди Пирсона, укрывшись от солнца в тени растущих там густых волос. Пирсон только что съел кусок фрукта, выращенного на одной из дальних ферм и доставленного специально для него. Вокруг его лица располагалось множество зеркал, наклоненных под разными углами, и в одном из них отражался Йюсек.

Группа молодых экскурсантов обследовала в этот момент район поясницы Пирсона, другая группа двигалась около уха. Жуки сновали туда-сюда, поднимаясь по примитивным деревянным эскалаторам или многочисленным лестницам, окружившим Пирсона со всех сторон, и исчезая по своим делам вновь. Постоянно дежурили лишь несколько бригад архивистов, которые записывали каждую его случайную мысль и даже читали его сны.

— Йюсек, этот новый фрукт очень неплох.

— Вырастившие его фермеры будут рады, что он тебе понравился.

Некоторое время они молчали, затем Пирсон наконец вымолвил:

— Йюсек, я скоро умру.

От неожиданности жук вскочил на ноги и бросил взгляд поверх густой поросли на груди Пирсона.

— Как это? Пирсон не может умереть!

— Чепуха, Йюсек. Какого цвета у меня волосы?

— Белого, Пирсон. Но они уже несколько десятилетий белого.

— А глубоки овраги у меня на лице?

— Да, но не глубже, чем во времена моего прапрадеда.

— Значит, они уже тогда были глубоки. Я умираю, Йюсек. Не знаю, сколько мне лет, потому что давным-давно потерял счет времени, но скоро я умру. Однако, покидая этот мир, я буду гораздо счастливее, чем мне когда-то думалось. Потеряв способность двигаться, я сделал на самом деле гораздо больше, чем за те годы, когда действительно мог передвигаться. Это согревает душу.

— Ты не можешь умереть, Пирсон, — упрямо повторил Йюсек, рассылая призывные сигналы медицинским службам, организованным много лет назад специально для ухода за Пирсоном.

— Могу и умру. Уже умираю, — донеслось в ответ, и испуганный Йюсек почувствовал, что смерть накрывает мысли Пирсона, словно тень облака. Будущее без Пирсона казалось ему немыслимым. — Медицинские службы знают свое дело. Они узнали обо мне гораздо больше, чем мог рассказать им я сам. Но сейчас они бессильны. Я умираю.

— Но… что же мы будем делать без тебя?

— То же, что и со мной, Йюсек. Ведь я всего лишь давал советы, а всю работу делали ваши люди. Вы прекрасно обойдетесь без меня.

— Но нам будет недоставать тебя, Пирсон.