Давайте вместе   ::   Орехов Николай

А неизвестный мужчина снова налил воды и поднес стакан к губам. Потрясенный Иван Петрович встал со стула, вынул изо рта потухшую трубку и громко сказал совсем не то, что собирался:

- А рубашка у меня и так чистая!

Мужчина вздрогнул, растерянно опустил руку со стаканом, увидел Ивана Петровича и удивленно уставился на него:

- А-а-а... вам кого?

Теперь смутился Иван Петрович. На миг ему показалось, что он находится не в своей квартире. Он бросил взгляд на письменный стол, и лохматая рыбособака придала ему сил. Иван Петрович агрессивно сказал, в упор глядя на незнакомца:

- А я здесь живу!

В воздухе отчетливо запахло мелкой, но кровавой сварой.

Мужчина оглянулся вокруг, поставил стакан обратно на столик и как-то застенчиво, но тоже с ноткой агрессивности в голосе ответил:

- Простите, но это я здесь живу!

- Извините, не знаю вашего имени-отчества, - насмешливо, как и подобает перед схваткой, возразил ему Иван Петрович, - а адрес, адрес у вас какой, а?

Мужчина спокойно, с достоинством, сел на диван, твердой рукой взял стакан, опрокинул его содержимое в рот, вздохнул и сказал:

- Петр Иванович Мышкин. Липовая, семь, сорок два, А у вас?

- Очень приятно, Иван Петрович Кошкин, и у меня... Липовая, семь, сорок два...

Они помолчали, недоверчиво глядя друг на друга. Желания сражаться почему-то не было ни у того, ни у другого. Но вдруг Ивана Петровича осенило.

- Скажите, а вы в какую баню ходите, не в Сандуны случайно? вкрадчиво спросил он.

- Какие еще Сандуны... Они же в Москве, а не в Минске, - сердито ответил Петр Иванович, затем хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся:

- На классике ловите! Нет-нет, в баню я не ходил.

Потом он перестал смеяться и тихо спросил:

- Ведь мы же в Минске, да?

Иван Петрович бросил невольный и растерянный взгляд в окно, увидел соседского Мишку с велосипедом и облегченно вздохнул:

- В Минске, кажется...

Петр Иванович задумался, нахмурил брови и сказал:

- А может... вы только не смейтесь... Может, тут со временем что-то произошло? Вы из какого года? Число сегодняшнее помните?

- Число? М-м-м... Тринадцатое апреля, кажется... семьдесят девятого года.

- И у меня семьдесят девятый, тринадцатое... Да-а-а...

Атмосфера в квартире постепенно разрядилась до уровня нейтральной.

Зазвонил трамвай. Иван Петрович снова потряс головой, как давеча, и с надеждой взглянул на собеседника - не исчезнет ли? Но нет, Петр Иванович исчезать явно не собирался. Более того, он вдруг опять заулыбался, сунул руку в карман пиджака и сказал:

- А паспорт, паспорт с пропиской у вас есть?

Иван Петрович прошел к книжному шкафу, покопался среди книг и с чувством, всем своим видом выражая достоинство, протянул потрепанную книжицу:

- Вот, пожалуйста, прошу вас!

Паспорт Петра Ивановича выглядел значительно аккуратнее и даже был закатан в какой-то пластик с тиснением.

- Так... Липовая, семь... сорок два... Центральный... Прописан... января... шестьдесят восьмого...

- Ага! Тысяча девятьсот шестьдесят восьмого! Вот оно! - вскричал Петр Иванович с торжеством и восхищением одновременно.

- Ну да, ну, и что? - непонимающе и потому раздраженно и с недоумением проговорил Иван Петрович. - Да, шестьдесят восьмого, а дальше что?

- Да не шестьдесят восьмого, а _одна_тысяча_девятьсот_ шестьдесят восьмого!

- Ну и... - начал было возражать Иван Петрович, но замолчал вдруг, вглядевшись в лиловый штамп прописки в паспорте Петра Ивановича. Его бросило одновременно и в жар, и холод. Черными чернилами в рамке штампа было выведено: "21 февраля 2068 года". - _Две_тысячи_!

Иван Петрович, совершенно ошарашенный, опустился на диван, протянул руку к графину и глотнул прямо из запотевшего горлышка. Чистая холодная вода немного привела его в чувство.

- П-позвольте, а какой же тогда сейчас год?

Зазвонил трамвай.