Давилка   ::   Кинг Стивен

---------------------------------------------

Стивен Кинг

Давилка



Инспектор Хантон появился в прачечной, когда машина скорой помощи только что уехала — медленно, с потушенными фарами, без сирены. Зловеще. Внутри контора была заполнена сбившимися в кучу молчащими людьми; некоторые плакали. В самой прачечной было пусто; громадные моечные автоматы в дальнем углу еще работали. Все это насторожило Хантона. Толпа должна быть на месте происшествия, а не в конторе. Всегда так было — для людей естественно любопытство к чужому несчастью. А это явно было несчастье. Хантон чувствовал спазм в желудке, который всегда появлялся у него при несчастных случаях. Даже четырнадцатилетнее отскребывание человеческих внутренностей от мостовых и тротуаров у подножия высотных домов не помогло справиться с этими толчками, будто в животе у него ворочался какой-то злобный зверек.

Человек в белой рубашке увидел Хантона и нехотя приблизился. Он напоминал бизона вросшей в плечи головой и налившимися кровью сосудами на лице, то ли от повышенного давления, то ли от излишне частого общения с бутылкой. Человек пытался что-то сказать, но после пары неудачных попыток Хантон прервал его:

— Вы владелец? Мистер Гартли?

— H-нет… нет… Я Станнер, мастер. Господи, такое…

Хантон достал блокнот:

— Пожалуйста, мистер Станнер, опишите подробно, что у вас произошло.

Станнер побледнел еще больше; прыщи у него на носу темнели, как родимые пятна.

— Я обязательно должен это сделать?

— Боюсь, что да. Мне сказали, вызов очень серьезный.

— Серьезный. — Станнер, казалось, борется с удушьем, его адамово яблоко прыгало вверх вниз, будто обезьяна на ветке. — Миссис Фроули… умерла. Боже, как бы я хотел, чтобы здесь был Билл Гартли.

— Так что же случилось?

— Вам лучше пойти посмотреть, — сказал Станнер.

Он отвел Хантона за ряд отжимных прессов, через гладильную секцию и остановился у одной из машин. Там

он махнул рукой.

— Дальше идите сами, инспектор. Я не могу на это смотреть… не могу. Простите меня.

Хантон зашел за машину, чувствуя легкое презрение. Они работают в паршивых условиях, прогоняют пар через кое-как сваренные трубы, пользуются смертельно опасными химикатами и вот — кто-то пострадал. Или даже умер. И теперь они не могут смотреть. Тоже мне…

Тут он увидел это.

Машина еще работала. Никто ее так и не выключил. Потом он изучил ее слишком хорошо: скоростной гладильный автомат Хадли-Уотсона, модель 6. Длинное и неуклюжее имя. Те, кто работал здесь среди пара и воды, называли ее короче и более удачно — «давилка».

Хантон долго смотрел на нее, и наконец с ним впервые за четырнадцать лет службы случилось следующее: он отвернулся, поднес руку ко рту и его вырвало.

— Тебе нельзя много есть, — сказал Джексон.

Женщины зашли внутрь, ели и болтали, пока Джон Хантон и Марк Джексон сидели на лавочке возле кафе-автомата. Хантон на такое заявление только усмехнулся: он в этот момент как-то не думал о еде.

— Сегодня еще один случай, — сказал он, — очень скверный.

— Дорожное происшествие?

— Нет. Травма на производстве.

— Нарушили технику безопасности?

Хантон ответил не сразу. Лицо его невольно скривилось. Он взял банку пива из стоящей между ними сумки, откупорил и отхлебнул разом половину.

— Я уверен, что ваши умники в колледже ничего не знают об автоматических прачечных.

Джексон фыркнул.

— Кое-что знаем. Я сам как-то летом работал на такой.

— Тогда ты знаешь то, что называется скоростной гладильной машиной?

Джексон кивнул.

— Конечно. Туда суют все, что надо разгладить. Такая большая, длинная.

— Вот-вот, — сказал Хантон. — В нее попала женщина по имени Адель Фроули. В прачечной.

Джексон выглядел озадаченным.

— Но… этого не может быть, Джонни.