Делай Деньги   ::   Пратчетт Терри

Я полагаю, ему необходимы деньги из-за всего, что связано с Кумской долиной.

— Я плачу требуемую сумму!

— Это так, это так. Но я…

— Он будет соблюдать контракт?

— До последней буквы. Это уж по крайней мере можно сказать точно. Дварфы — ярые приверженцы правил в таких делах. Все, что от вас требуется — подписать и, к сожалению, заплатить.

Мисс Добросерд вытащила из сумки плотный лист бумаги и положила его на стол.

— Это банковский чек на пять тысяч долларов, полученный в Королевском Банке Анк-Морпорка.

Юрист улыбнулся.

— Достойное доверия учреждение, — сказал он и добавил — по крайней мере, считается таким по традиции. Подпишите, где я поставил крестики, хорошо?

Он внимательно наблюдал за тем, как она ставит подписи. Ей даже показалось, что он задержал дыхание.

— Вот, — сказала она, протягивая контракт через стол.

— Может, вы утолите мое любопытство, мадам? — спросил юрист. — Пока чернила сохнут?

Мисс Добросерд заговорщицки оглянулась, как будто старые громоздкие книжные шкафы скрывали множество ушей.

— Вы умеете хранить секреты, мистер Блистер?

— О, уверяю, мадам. Уверяю!

Она подозрительно посмотрела по сторонам.

— Даже так, это должно быть сказано потише, — сказала она свистящим шепотом.

Он с надеждой кивнул, наклонился вперед и в первый раз за много лет почувствовал женское дыхание вблизи своего уха:

—  Я тоже , — сказала она.

Это было около трех недель назад…

Удивительные вещи можно узнать, болтаясь на водосточной трубе посреди ночи. Например, люди обращают внимание на маленькие тихие звуки — щелчок оконной задвижки, шорох отмычки — в большей степени, чем на такие шумные звуки, как падение кирпича или даже (потому что, в конце концов, это Анк-Морпорк) крик. Эти звуки настолько громкие, что их слышат все и потому они являются проблемой всего общества, и, следовательно, не моей личной. Но тихие звуки звучали рядом, предполагая такие вещи, как подкрадывание, а значит, были неотложными и личными.

Так что он старался не делать тихих звуков.

Внизу под ним двор Главного Почтамта гудел, как перевернутый улей. Новая круглосуточная служба работала очень хорошо. Ночные кареты прибывали, а в свете фонарей сверкал новый Убервальдский Экспресс. Все было так, как надо, вот почему для полночного лазутчика все было не так, как надо.

Карабкающийся человек вогнал клин в мягкую известку между кирпичами, переместил вес, подвинул ног…

Чертов голубь! Испугался и в панике взлетел. Вторая нога человека соскользнула, пальцы, держащиеся за сточную трубу, разжались, и когда мир перестал раскачиваться, от скорой встречи с далекими булыжниками его предотвращало лишь то, что он изо всех сил вцепился в клин, который, стоит признать, не представлял собой ничего, кроме длинного плоского гвоздя с Т-образным захватом.

И стену не обманешь, подумал он. Если раскачаться, рукой и ногой можно дотянуться до трубы, или штырь может выскочить.

Ла-а-ад — но…

У него были и другие клинья, и маленький молоточек. Можно ли вбить еще один, при этом не отпустив первый?

Над ним голубь присоединился к коллегам на высоком выступе.

Человек вогнал штырь в известь со всей силой, на какую осмелился, достал из кармана молоток и, когда внизу с бряканьем и звоном отбыл Экспресс, сделал один хороший удар.

Клин крепко встал на место. Человек бросил молоток, надеясь, что звук от его падения будет заглушен общим шумом, и схватился за новую опору прежде, чем молоток долетел до земли.

Ла-а-ад — но. А теперь я… Застрял?

Труба была ближе, чем в трех футах. Отлично. Должно сработать. Переместить обе руки на новый захват, осторожно раскачаться, обхватить левой рукой трубу и можно будет подтянуться до нее целиком. А потом все…

Голубь беспокоился.