День Уэнтворта   ::   Лавкрафт Говард Филлипс

Шоссе было пустынно им вообще пользовались нечасто и только для сквозного транзита через долину, судя по невероятно запущенному состоянию отходящих влево и вправо проселочных дорог, ухабам и колдобинам которых далеко не всякий водитель рискнул бы доверить свою машину.

Все это, впрочем, мало меня беспокоило, поскольку путь мой лежал в одно из поселений, расположенных у самого шоссе неподалеку от северного въезда в долину, так что мне не было нужды куда-либо сворачивать; однако обстоятельства распорядились иначе. Не успел я отъехать от Данвича, как начался дождь; собиравшиеся еще с полудня тяжелые темные тучи наконец разверзлись, и потоки воды стремительно обрушились вниз. Поверхность дороги заблестела в лучах фар, которые несколько минут спустя высветили впереди неожиданное препятствие. К тому времени я уже углубился в долину миль на пятнадцать с лишним, проделав значительную часть пути и вот теперь вынужден был остановиться перед барьером с отчетливо нарисованным указателем объезда. Заглянув за преграду, я убедился в том, что дорога дальше и впрямь была совершенно разбита. Продолжать движение вперед казалось по меньшей мере неблагоразумным.

Недоброе предчувствие шевельнулось во мне, когда я сворачивал с главной трассы. Прислушайся я тогда к голосу разума и возвратись в Данвич, чтобы затем выехать из него по другой дороге, я был бы сейчас избавлен от мучительных кошмаров, неотступно преследующих меня с той самой ужасной ночи! Но я принял другое решение. Я заехал уже слишком далеко и не желал терять времени, возвращаясь в Данвич. Окруженный сплошной стеной ливня, я вел машину почти вслепую. Объездная дорога представляла собой тот же убогий проселок, лишь местами посыпанный гравием. Деятельность дорожно-ремонтной службы ограничилась в основном срезанием нижних ветвей ближайших деревьев, что несколько расширило проезд; дорога же как таковая осталась в отвратительном состоянии и очень скоро я понял, что дела мои плохи.

Потоки дождевой воды быстро размывали грунт; мой автомобиль одна из самых мощных моделей форда с довольно высокими, хотя и узкими колесами все чаще пробуксовывал в грязи и, пересекая стремительно разраставшиеся лужи, надрывно чихал, поминутно рискуя захлебнуться. Я сознавал, что рано или поздно вода просочится под капот и двигатель заглохнет; необходимом было по возможности скорее найти какое-нибудь жилье или на худой конец укрытие для машины. Меня вполне устроил бы заброшенный сарай или конюшня вряд ли стоило рассчитывать на присутствие обжитой фермы в этих безлюдных краях, однако густая тьма не позволяла разглядеть что бы то ни было уже в двух шагах в сторону от дороги. Но вдруг сквозь пелену ночного ливня невдалеке от машины замаячил бледный квадрат освещенного окна, и в тот же миг в слабеющем свете фар я успел заметить впереди некое подобие дорожной развилки.

Свернув налево, я вскоре проехал мимо почтового ящика с грубо намалеванным именем владельца фермы. Амос Старк гласила выцветшая надпись. Вслед за тем фары осветили фасад старинного здания. Это было одно из тех сооружений, в которых жилой дом, летняя кухня, флигель и хлев вплотную примыкают друг к другу, образуя как бы единый комплекс построек под несколькими крышами различной высоты и конфигурации. По счастью, ворота хлева были широко распахнуты и, не видя поблизости иного укрытия, я въехал на автомобиле внутрь, ожидая увидеть в стойлах коров или лошадей. Однако хлев был пуст и, по всей вероятности, пустовал давно; скота не было и в помине, а прелое сено, заполнявшее помещение своим тяжелым ароматом, лежало здесь уже явно не первый год.

Оставив машину в хлеву, я под проливным дождем направился к дому. Снаружи он выглядел столь же дряхлым и запущенным, как и все остальные строения усадьбы.