Дети Мафусаила   ::   Хайнлайн Роберт

Это было здоровой, нормальной реакцией. Когда дискриминации не стало, проблема решилась сама собой, произошла культурная ассимиляция рас.

Теперь точно так же часть людей завидует нам. Мы предполагали, что эта, ожидаемая, реакция не будет иметь серьезного общественного резонанса, так как большинству людей станет ясна причина нашего долголетия. Ведь она - в наших генах, а не в утаиваемом чудодейственном эликсире. Мы результат благоприятной наследственности.

Но мы принимали желаемое за действительное. Теперь, задним числом, совершенно ясно, что правильное толкование данных математического анализа дало бы совершенно другой ответ, выявило бы неуместность использованных аналогий. Я не пытаюсь оправдываться - крыть нечем. Нас ослепили собственные надежды и чаяния.

А в действительности случилось вот что: наши недолговечные братья очутились в положении лисы, которая никогда не сможет добраться до винограда. Это поставило их перед дилеммой. И они решили ее, отвергнув как невероятные факты, которые мы разгласили. Они просто не поверили нам. Их зависть обернулась ненавистью. Подсознательно они были убеждены, что мы лишаем их законного права на долговечность... насильственно, злонамеренно.

Все усиливающаяся ненависть к нам теперь превратилась в могучий поток, который сметает на своем пути все: доброжелательность, терпимость и едва возникшее братство. Эта ненависть опасна не только тем, кто попытался влиться в общество, но и нам - тем, кто остался законспирированным. Опасность велика и висит над нами как дамоклов меч. - Он резко сел.

Его слушали спокойно: невозмутимость вошла в привычку. В глубине зала поднялась женщина.

- Меня зовут Ив Барстоу. Я говорю от имени Семьи Куперов. Ральф Шульц, мне сто девятнадцать лет, и думаю, что я старше тебя. Я не обладаю твоими математическими талантами и знанием законов человеческого поведения. Но я знавала множество людей на своем веку. Человек - существо доброжелательное, чуткое и доброе. О, разумеется, у него есть маленькие слабости, но дайте ему хоть каплю надежды на лучшее, и он забудет о них. Я не верю, что люди могут возненавидеть меня и попытаются убить только потому, что я дольше их проживу на свете. Что ты на это скажешь? Ведь ты уже ошибался однажды - не ошибся ли ты и на сей раз?

Шульц спокойно взирал на нее, разглаживая складку на своем килте.

- Ты права, Ив. Нет никаких гарантий того, что я не ошибусь вновь. В этом вся беда психологии - она настолько сложна, в ней так много скрытых факторов, человеческие отношения порой так неожиданны, что даже убедительные на первый взгляд выводы выглядят подчас в свете последующих событий просто чепухой.

Он снова встал, оглядел зал и заговорил с прежней решительностью:

- На этот раз я не делаю далеко идущих выводов. Я говорю о фактах, а исходя из них, можно строить предположения с такой же степенью уверенности, как и предсказывать, что яйцо разобьется уже на полпути к полу. Но Ив права... не во всем, конечно. Каждый в отдельности взятый человек добр и терпим... и сам по себе, и в отношениях с остальными отдельно взятыми людьми. Ив не грозит опасность со стороны ее друзей и соседей так же, как и мне со стороны моих. Но зато ей могут представлять угрозу мои соседи, а мне - ее. Массовая психология - не просто результат суммирования индивидуальных психологий. Таково основное положение социальной психодинамики. И из этого правила еще не было исключений. Это закон массового поведения, закон массовой истерии. Он давно известен военным, политическим и религиозным деятелям, которые активно используют его, напуская на людей пророков и пропагандистов, вождей, актеров и главарей банд.