Дезертиры   ::   Саймак Клиффорд Дональд

Он, Фаулер, готовился встретить на поверхности мерзких тварей, наводящих ужас, предугадывать подстерегающие опасности, заранее готовился к преодолению чувства отвращения, вероятного в ситуации, невозможной на Земле.

И вместо этого он чувствовал себя много лучше, чем когда-либо на Земле. Сильное и уверенное тело. Яркая радость, более глубокое ощущение полноты жизни. Острый ум. Мир прекрасного, не доступный воображению даже в мечтах на Земле.

- Пора в путь, - сказал Таузер.

- Куда ты хочешь?

- Куда-нибудь, - ответил Таузер. - Просто пошли, посмотрим, куда мы придем. У меня такое чувство...

- Да, я знаю, - сказал Фаулер.

Потому что то же чувство было у него. Чувство высокого предназначения. Ощущение величия. Уверенность в том, что где-то далеко за горизонтом их ожидает много увлекательного и значительного.

Те пятеро это чувствовали тоже. Чувствовали неодолимый порыв идти и увидеть другую жизнь, наполненную новым знанием.

Поэтому они не вернулись.

- Я не вернусь, - сказал Таузер.

- Мы не можем так поступить с ними, - ответил Фаулер.

Он сделал один или два шага назад, в сторону купола, затем остановился.

Вернуться в купол, вернуться в больное, отравленное тело, которое он покинул. Оно, это тело, не казалось больным раньше, но сейчас он знал, что это так.

Обратно к затуманенному разуму, спутанному мышлению. Обратно к лопочущим ртам, формирующим сигналы, понятные другим. Назад к зрению, худшему, чем слепота. Назад в запустение, чтобы ползать в невежестве.

- Возможно, когда-нибудь, - пробормотал он себе под нос.

- Нам предстоит много сделать и многое увидеть, - сказал Таузер. - Нам предстоит многому научиться. Нам есть что искать.

Да, им есть что искать. Цивилизации, может быть. Цивилизации, в сравнении с которыми земная покажется ничтожной. Красоту и, что более важно, понимание красоты. И дружбу, какую доныне никто не знал, ни человек, ни собака, никто.

И жизнь. Интенсивную, наполненную.

- Я не смогу вернуться, - сказал Таузер.

- Я тоже, - ответил Фаулер.

- Они превратят меня снова в собаку, - сказал Таузер.

- А меня, - сказал Фаулер, - снова в человека.