Дикая орда   ::   Робертс Джон Маддокс

Он может вызвать из другого мира тварь, которая убьет нас всех. И Лакшми там, рядом с ним.

Лицо Учи-Кагана исказилось от гнева.

- Он занимается своим нечистым ремеслом на могиле основателя моего рода! Идем, Конан, кровь еще должна пролиться!

Бартатуя принялся остервенело карабкаться на курган. Конан последовал за ним. Пока они взбирались по крутым травянистым склонам холма, облако стало еще чернее, а красное свечение - ярче. Из кокона внутри кровавого пламени полезло странное существо: пара огромных глаз, окутанных сетью огромных щупальцев, - огромное неуклюжее головоногое, покрытое подобием чешуи.

Курган окутал странный запах - так пахнет на дне древнего высохшего моря. Существо раздирало кокон, пробиваясь в мир живых. Когда Конан и Учи-Каган достигли вершины, они увидели две человеческие фигуры, чернеющие на фоне багрового неба. Третье человеческое существо лежало перед ними навзничь. В поднятой руке одного из стоящих - того, что повыше, - блестел кинжал.

На мгновение рука с клинком задержалась, и в эту секунду Конан извлек меч из ножен и с размаху нанес удар.

Лакшми в мерцающем свете следила за кипящей битвой.

- Быстрее, колдун! - торопила вендийка. - Или скоро у тебя не останется армии, чтобы с триумфом войти в Аграпур.

- Еще немного, - успокоил ее Хондемир. Несколько минут он произносил про себя древние заклятия, которые не смог бы выговорить человеческий язык. - Еще одна небольшая формальность, и наши гости будут у меня в руках.

Лакшми задрожала, когда чудовище возникло в небе над курганом. Она не знала, бог это или демон, но ОНО источало зловещую, чуждую силу. Девушка, лежащая на алтаре, застыла в ужасе, когда существо обрело свои чудовищные очертания. Глаза княжны закатились, она потеряла сознание, лишь на миг представив ожидающую ее участь.

- Сейчас! - воскликнул Хондемир с дьявольским восторгом на лице. - Я вырву ей сердце, и Хозяин Тьмы станет моим слугой. А Бартатуя и вся его гирканийская орда превратятся в рабов! - Он поднял нож, и как раз в это мгновение демон разорвал остатки магического кокона.

Колдун склонился над обнаженной девушкой на алтаре. Достаточно одного глубоко разреза под левой грудью; потом надо быстро засунуть в рану руку и одним рывком извлечь еще бьющееся сердце - и подать его порождению преисподней, что явилось сюда по зову.

- Тебе, Хозяин Тьмы! - возопил колдун, и в это мгновение за спиной у него раздался какой-то шум.

С криком триумфа чародей занес клинок над жертвой. И вдруг застыл в недоумении - оружие не повиновалось ему. Мгновение спустя Хондемир понял, что у него больше нет правой руки. Его глаза расширились от ужаса - кровь хлынула из обрубка на обнаженное тело Ишкалы. И вслед за этим щупальце чудовища обвилось вокруг колдуна.

Лакшми в отчаянии глядела, как изувеченный Хондемир поднимается в воздух, увлекаемый исчадием черной бездны, которое сам же и вызвал. Наконец щупальце остановило свое плавное движение и застыло над штандартом с конским черепом - символом ашкузов. Чудовище неторопливо отправило визжащего дурным голосом чародея в упрятанную под клубками щупальцев пасть.

Лакшми обернулась. Перед ней стоял Бартатуя.

- Любимый мой! - в отчаянии закричала перепуганная вендийка. - Это Хондемир во всем виноват! Проклятый маг заколдовал меня! Но теперь все кончено, разум вернулся ко мне! Пойдем скорей отсюда.

Крепкие ладони кагана сомкнулись на хрупкой шее прекрасной наложницы. Сильные пальцы лучника, не хуже веревки палача, сжали женщине горло. Лакшми закинула голову, задыхаясь. Лицо Бартатуи оставалось суровым и отрешенным. Наверное, кагану потребовалась вся его неукротимая воля, что бы вот так, собственноручно, задушить ту, которую он столь страстно любил.