Дистрофики   ::   Кривин Феликс Давидович

*

Когда сотворяли индийские боги

Того, кому судьбы природа вверяла,

Когда извлекали и руки, и ноги

Из первобытного материала,

Когда праотца человечьего рода

Они поднимали над бездною праха,

То выкроили слона из отходов - с таким они

Делали это размахом.

Ухлопали дикому зверю в угоду

Такое количество материала!

С тех пор человек, совершенство природы,

Никак не постигнет, чего ему мало?

Хоть он - украшение каждой эпохи, хоть он

Покоряет и горы, и реки,

Но все-таки, все-таки... Боги вы, боги,

Нельзя экономить на человеке!

*

Когда Сократа хоронили,

Он был вниманием согрет:

Слезу на камень уронили,

Сочувственно вздохнули вслед.

Потом немного погрустили

О бренности бегущих лет

И написали на могиле:

"У нас незаменимых нет".

*

Нетрудно быть Сократом

в век Сенеки,

Сенекой

В бурный век Джордано Бруно...

Чужому веку

угодить нетрудно.

Все трудности

от собственного века.

*

Революции гром отгремел и затих,

Но опять возникают знакомые лица.

Якобинец Фуше апогея достиг:

Дослужился до чина министра полиции.

То ли это добро дослужилось до зла,

То ли зло утомилось делами кровавыми...

Или наша планета не в меру кругла

Слишком левые взгляды становятся правыми?

*

Рукописные, рукописные... И когда это все

написать,

Чтоб узнали далекие присные то,

Что близким не велено знать?

Зря ты, Пимен, ушел в писатели,

Грозный царь на расправу крут.

И ко времени ли, и кстати ли этот богом

завещанный труд

О вещах, от которых бы спрятаться,

О которых бы лучше молчать.

Ох, не скоро тебе печататься

Ведь когда еще будет печать!

И когда еще будут издания и читатели

этих книг...

Но сказанья идут за сказаньями

И последнего нет среди них.

*

Искупление послано, и карают сурово

Муравьевы-Апостолы палачей Муравьевых.

Муравьев это вешатель? Или тот, что в гулаге?

Преступленье замешано на общественном благе.

Только память прикована к безымянным погостам...

Но никак не припомнить ей, кто палач, кто апостол...

*

Размечтался комарик в ночной тишине

О грядущей поре изобилия,

Когда будет всего, что кусаем, вдвойне,

И притом - никакого усилия.

Будем просто сидеть. Или даже лежать.

На какой-нибудь скатерти плюшевой.

Лишь мизинчиком кнопку легонько нажать

И уже готово. Укушено.

*

Несовершенство государства

Пускай не ставят нам в вину.

Мы строили его по Марксу,

Построили - по Щедрину.

И это было не случайно:

Хоть Маркса каждый почитал,

Для нас любой градоначальник

И "Манифест", и "Капитал ".

*

Мельница, крылатая пехота,

Потрудилась на своем веку.

Одолела стольких донкихотов,

Муку их перемолов в муку.

Край родимый, как ты сердцу дорог,

Как твои просторы широки!

Отчего же на твоих просторах

Муки много больше, чем муки?

*

Барокамеры, барокамеры, голубой небосвод,

И бараки, и камеры вот наш истинный взлет.

Обошлась нам недешево это звездная высь,

Перестраивать прошлое было легче, чем жизнь.

Голубая история, голубые пути,

Сколько мы перестроили у себя позади

Там, где все было прожито по-другому, не так,

Строя светлое прошлое для ушедших во мрак.

*

Было все неподвижно и бело,

Так спокойно все было - и глядь:

Лед сошел, и река зашумела,

Прежде было ее не слыхать.

Но прибрежные скалы не рады,

Вспоминают сошедший лед:

Может, был он излишне тверд,

Но при нем у нас был порядок.

*

Как завещано Крыловым, так тому и быть:

Каждый повар ищет повод власть употребить.

Даже кот, ворюга драный, корча важный вид,

Как директор ресторана на тебя глядит.

Хоть в душе, конечно, каждый не спесив, не груб.

Это наш они бумажник пробуют на зуб.

Где же встретят нас с почетом и накормят всласть?

Там, где платят за работу больше, чем за власть.

*

Бежишь - и все бежит обратно:

Столбы, деревья, небеса.