Дюжина черных роз   ::   Коллинз Нэнси

Аннотация: Это — Город Мертвых.

Город, в котором живые завидуют мертвым — а служат неумершим.

В этом городе, которого нет на картах, правят два клана вампиров, столетие пытающихся сохранить «худой мир», что ненамного лучше «доброй ссоры».

Но однажды в Город Мертвых приходит Соня Блю — вампирша и величайшая из охотников на вампиров...

Она умеет убивать.

Однако на сей раз ее враги сами уничтожат друг друга!

Достаточно будет раздуть огонек вековой ненависти в пожар большой войны...

---------------------------------------------

Нэнси Коллинз

Дюжина черных роз



«A Dozen Black Roses» 1996, перевод М. Левина



Замечание автора

Поскольку предлагаемый мир является гибридом мира Сони Блу и Мира Тьмы, возникают переходы, не соответствующие той или иной вселенной; и я пыталась состыковать их как могла лучше. Описываемые события происходят где-то после времени действия «Окрась это в черное». И еще хотелось бы отдать дань уважения вот каким произведениям: «Йохимбо», «Пригоршня долларов», «Рассвет мертвецов» и «Воины».



Город смерти

Среди тех, кого мы встречаем на улице, есть приличный процент людей, изнутри пустых. То есть на самом деле уже мертвых. И наше счастье, что мы этого не видим и не знаем. Знай мы, сколько людей фактически мертвы и сколько из них правят нашей жизнью, мы бы с ума сошли от ужаса.



Георгий Гурджиев

Я верю в детей,

Я верю в жизнь,

Но должен быть глухим, немым и слепым,

Чтобы не видеть раздора.

Лица смерти, лица смерти,

Лица смерти со всех сторон.



Тема любви в «Лицах смерти — 4»

Глава 1



Этот город основали двести шестьдесят с лишним лет назад люди, бежавшие от нетерпимости своих родных стран. Расположился город в самом устье реки — камнем добросить до той огромной бухты, что первая гостеприимно встретила поселенцев, явившихся в этот странный и новый мир. Близость города к воде вылепила его будущее, как детство лепит судьбу человека.

С самых первых дней судьбу города определяли паруса — и люди, которые бороздят волны. Ко временам Американской революции тут уже был морской порт и верфи, на причалах и улицах шла торговля, законная и не слишком. Торговые компании оседлали береговую линию, вывозя табак, муку, индиго и рыбу в Европу, а ввозя темный человеческий груз с Золотого Берега и его окрестностей.

Шли годы, и жизнь города еще теснее привязывалась к морю и впадающим в него рекам, время от времени грозящим поглотить постройки людей. Шло время, и корабли уже делались не только из дерева, а потому понадобились сталелитейные и нефтеперегонные заводы, строились броненосцы и сухогрузы паровой эры.

Шли годы, складываясь в десятилетия, в века, и город — поначалу первобытный и грубый, как все порты, — приобретал космополитический лоск. Взрослея, он приобретал вкус к более утонченным удовольствиям, рождая оперы, музеи, стадионы. От семинарии пошел выводок колледжей, потом университетов. Бывали у города взлеты и падения — пожары, наводнения, рецессии и инфляции, — но он всегда выздоравливал, как выздоравливает от лихорадок и болезней тело человека.

Паразиты-симбионты, считающие город плодом собственного успеха, порождали звезд спорта, философов, хирургов, газетчиков, государственных деятелей и поэтов. Колеса прогресса, промышленности и экономики вертелись в такт, не заедая, не скрежеща зубчатыми передачами. У города было и прошлое, и будущее.

Но тут пришло настоящее.

Сорок лет назад обитатели внутреннего города стали покидать булыжные мостовые и грубые дома своих предков ради просторных и зеленых обиталищ в его пригородах. И вскоре остались лишь те, кто был слишком беден или бездеятелен, чтобы съехать. Район стал загнивать, и рабочий класс сменился рабочей беднотой.