Дни знамений   ::   Керр Катарина

В крайнем раздражении Невин обернулся и увидел, как Маррин и его десять спутников влетают на полном скаку в ворота крепости. Остановив коня, молодой князь вскинул правую руку, и в ладони его что-то блеснуло.

– Отрок! Разыщи поскорее Невина!

– Я здесь, малыш! – откликнулся сверху старик. – Сейчас спущусь!

– Не нужно! Я сам поднимусь. Поговорим с глазу на глаз!

Маррин спешился, отдал поводья слуге-отроку и, засунув блестящую вещицу за пазуху, опрометью бросился вверх по лестнице. Мальчишеские повадки… Однако за зиму мальчик вырос на добрых два дюйма, и голос у него стал ниже, – превосходный облик будущего короля вырисовывался все отчетливее: светлые волосы, правильные черты, внимательные серые глаза. Только по напряженно застывшему взгляду Невин мог понять, что княжич чем-то обеспокоен.

– Что случилось, мой господин?

– Мы кое-что нашли, Невин, я и мои люди. Ты видел, как мы выезжали; так вот, мы направились по дороге на восток. Там мы их и нашли, в трех милях отсюда…

– Кого нашли?

– Тела. Их всех зарубили мечом. На дороге лежали три мертвых лошади и двое людей, но мы и третьего отыскали неподалеку, на поле – похоже, он пытался убежать, но его настигли и убили.

Застонав, будто раненый, Невин прислонился спиною к холодному камню стены.

– Как давно это произошло?

– Ох, чертовски давно, – Маррин побелел при воспоминании. – Маддин считает, что пару месяцев назад. Они сперва замерзли, а потом оттаяли, наверно, на прошлой неделе. Вороны уже потрудились над ними. Честно говоря, зрелище жутковатое. И все их вещи сняты и разбросаны, как будто что-то искали.

– Так наверняка и было. Можешь ты что-нибудь сказать об этих беднягах?

– Они были из Кермора, точно. Вот, смотри, – Маррин вытащил из-за пазухи сильно потемневший металлический футляр в форме трубки, в каких обычно перевозят письма. – Он пустой, но взгляни, какой знак на нем. Я немножко оттер его на обратном пути.

Невин повертел трубку и присмотрелся к блестящей полоске: на ней были выгравированы три крошечных кораблика.

– На одном из щитов сохранились остатки раскраски, – добавил Маррин. – Герб с кораблями. Жаль, что нам не достались письма, хранившиеся в трубке!

– О, чрезвычайно жаль, мой князь. Но, сдается мне, я и так знаю, что в них содержалось. А теперь следует сойти вниз и собрать дружину. Мы, конечно, опоздали на месяц по меньшей мере, но пока не разведаем хоть что-то об убийцах, я спокойно спать не смогу!

Торопливо спускаясь во двор броха, Невин подумал, что теперь может себе позволить использовать чары, для связи с друзьями: враги, очевидно, уже узнали все, что им нужно было.

Хотя Маддин и полагал поиск убийц напрасной тратой времени и знал, что дружинникам не улыбается перспектива ночевки под открытым небом в сырую и холодную ночь, никому из них и в голову не пришло возражать Невину. Сам Маддин мог бы и поспорить, ведь он – все-таки бард, а бард имеет право свободно высказываться на любую тему, а также является вторым лицом после командира в отряде, недавно нанятом для охраны княжьего сына. Командир Карадок, однако, до того боялся Невина, что и слова бы поперек не молвил, а Маддин был в некотором смысле единственным настоящим другом Невина. Прихватив скудный запас провизии, какой нашелся в крепости после зимней поры, отряд «Серебряных кинжалов», возглавляемый княжичем и Невином, выехал из ворот. Копыта простучали по вымостке, и вереница всадников растянулась по дороге. За ними следовала крытая повозка с двумя слугами: им предстояло предать тела достойному погребению.

– Хорошо хоть проклятые облака сдуло, – вздохнул Карадок. – Между прочим, я как-то слышал от старшего ловчего, что милях в восьми или десяти к северо-востоку, прямо над рекой, есть охотничий домик.