Испытание киллера (Часть 2)   ::   Пучков Лев

---------------------------------------------

Пучков Лев

Испытание киллера (Часть 2)



ЛЕВ ПУЧКОВ

ИСПЫТАНИЕ КИЛЛЕРА (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)

ГЛАВА 1

- Я вашего слона забираю, - сообщил Звездорванцев после продолжительной паузы. Вы его напрасно сюда поставили! Погорячились...

- На здоровье, - я вяло пожал плечами. - Забирайте, воля ваша.

Следователь сцапал слона и на пару секунд задержал руку и фигурой над доской:

- Переходить не желаете? Думаю, вы просто допустили ошибку - я вам прощаю.

- Да нет, не ошибся, - я хмуро улыбнулся и почесал могучую щетину, за две недели превратившуюся в почти полноценную бороду. - Я его сюда специально поставил. Это тривиальный карповский дебют - через пять ходов вам мат.

- Вы так полагаете? - Звездорванцев удивленно сдвинул на лоб свои "хамелеоны". - Мы же только начали партию!

- Нет, это не я. Это Карпов так полагает. - Я опять почесал бороду и потянулся к початой пачке "Лаки страйк": - Разрешите?

- Да-да, пожалуйста. - Звездорванцев придвинул пачку и озабоченно углубился в изучение партии.

Я шел в "несознанку". Этот допрос был восьмым по счету, и ни на одном из них я ничего не сообщил следователю по факту инкриминируемого мне деяния. И не подписал ни одного протокола. Нет, в молчанку я не играл - нес всякую чушь о чрезмерной загазованности атмосферы и поголовной дегенератизации общества, упирая на извращенность человеческой натуры вследствие стечения негативных факторов, которые могут даже самого честного и бескорыстного сотрудника правоохранительных (!) органов сделать отъявленным и жутким мздоимцем. Когда я переходил к конкретике, следователь вымученно улыбался и розовел - не успел еще окончательно испортиться, салажонок. Вообще, мне с ним повезло: коммуникабельный, отзывчивый, не давит, не орет, допускает всякие поблажки... Видимо, знает, что мое дело - заведомо лажа. Мне кажется, никто ему забашлять не удосужился за мою закопку по самые уши. Просто сказали - веди дело как обычно, и так все ясно. Вот и не старается...

Узнав, что родичи насильственно привили мне склонность к шахматным баталиям и даже пытались вытащить на уровень межобластных олимпиад, следователь притащил набор дорожных шахмат и за два часа продул со свистом шесть партий подряд.

С того раза это вошло в систему. Следователь задавал мне дежурный вопрос:

- Показания давать будете?

- Не-а, не буду, - печально отзывался я.

- Ага! А протокол подписывать... А? - уточнял Звездорванцев.

- Тоже не буду, - опять отзывался я. - вы же слышали, что Гольдман, упокой господь его грешную душу, мне завещал? Грех не выполнить последний совет покойного...

- Ясно, - Звездорванцев потирал ладошки и доставал из кейса с золоченой монограммой (ах, как хочется казаться большим и солидным!) коробку с шахматами: - Ну, тогда, может... эээ... партейку?

- А вот это - с превеликим удовольствием! - Тут я усаживался на краешек стула (привинчен, зараза, не подвинешь у столу!), и мы начинали сражаться не на жизнь, а на смерть - Звездорванцев, дилетант в сей строгой игре, отдавался ей самозабвенно, будто с разбегу нырял в омут.

Такой расклад меня вполне устраивал - можно было посидеть в нормальной комнате, подышать воздухом, покурить и, общаясь с хорошим человеком, узнать, как там - на воле. Такой идиллии, впрочем, предшествовали кое-какие катаклизмы местного значения, которые, повернись ситуация несколько иначе, могли сыграть в моей дальнейшей судьбе весьма неприятную, если не трагическую, роль. В камере ИВС меня держали не долго - к исходу вторых суток предъявили обвинение в тройном убийстве и перевезли в СИЗО. Дознавателя мои отчаянные доводы совершенно не волновали.

- Все шито белыми нитками, - резюмировал он, определившись в отношении меры пресечения.