Испытание невиновнстью   ::   Кристи Агата

Говорю об этом, чтобы вы могли составить представление обо мне, а также чтобы объяснить, почему я почти два года не имел сведений о том, какие.., события тут у вас происходят.

Гвенда снова пришла к нему на помощь.

– Вы имеете в виду судебные разбирательства?

– Да, мисс Воэн, именно их. – Он посмотрел на Аргайла. – Простите, ради Бога, если я невольно причиню вам боль, но мне необходимо уточнить некоторые данные. Девятого ноября позапрошлого года, около шести часов вечера между вашим сыном Джеком Аргайлом, Жако, как вы его называете, и его матерью, миссис Аргайл, состоялся разговор.

– Да.

– Джек сказал матери, что попал в затруднительное положение, и потребовал денег. Такое случалось и прежде…

– Много раз, – вздохнул Лео.

– Миссис Аргайл ему отказала. Он начал ей угрожать. Потом выскочил вон, крикнув напоследок, что еще вернется и она «поплатится» за свой отказ. «Ты что, хочешь, чтобы меня в тюрьму засадили?» – спросил он тогда. «Мне начинает казаться, что это пошло бы на пользу!» – в сердцах ответила она.

Лео Аргайл беспокойно задвигался.

– Мы с женой обсуждали как-то и этот вариант. Мальчик приносил нам так много огорчений. Мы столько раз ему помогали, хотели, чтобы он начал новую жизнь. И нам казалось, что, может быть, такое потрясение, как тюрьма.., воспитает его… – проговорил он упавшим голосом. – Однако, прошу вас, продолжайте.

– В тот же вечер, позднее, вашу жену убили. Нанесли смертельный удар. По голове. Кочергой. На ней потом были обнаружены отпечатки пальцев вашего сына. Выяснилось, что похищена значительная сумма денег, которые ваша жена держала в ящике письменного стола. Полиция задержала вашего сына в Драймуте. При нем были найдены деньги, в основном пятифунтовые банкноты.

Имя и адрес, написанные на одном из них, позволили заключить, что эти деньги утром того же дня банк выплатил миссис Аргайл… Ваш сын предстал перед судом. – Колгари помолчал. – Вердикт гласил: преднамеренное убийство.

Убийство… Роковое слово наконец прозвучало, вернее сказать, не прозвучало, а, сдавленное и приглушенное, увязло в толстых портьерах, в книгах, в пушистом ковре… Да, слово можно приглушить или вообще не произнести вслух, а вот само деяние…

– Из разговора с мистером Маршаллом, который на процессе выступал в роли защитника, я понял, что во время ареста ваш сын беззаботно, чуть ли не весело, заявил, что он невиновен. Уверял, что у него неопровержимое алиби на то время, когда, по мнению полиции, было совершено преступление, а именно – между семью и семью тридцатью. По его словам, около семи часов он сел в попутную машину в миле отсюда, на шоссе Редмин – Драймут. Он не разглядел, какой марки машина, так как уже стемнело, но помнит, что цвет у нее то ли черный, то ли темно-синий; за рулем сидел человек средних лет. Было сделано все возможное, чтобы найти машину и водителя, однако обнаружить их не удалось. Даже адвокаты Джека Аргайла были уверены, что всю эту историю – совершенно неубедительную – он сочинил на скорую руку…

На суде защитник опирался главным образом на свидетельство психиатров, которые старались доказать, что Джек Аргайл психически неуравновешен. Но судья в своем выступлении камня на камне не оставил от их доводов. Было очевидно, что он настроен резко отрицательно по отношению к обвиняемому. Джека Аргайла приговорили к пожизненному заключению. Через полгода он умер в тюрьме от воспаления легких.

Колгари умолк. Три пары глаз были прикованы к нему. Гвенда Воэн смотрела с доброжелательным вниманием, Эстер – с подозрением, Лео Аргайл – озадаченно.

– Правильно ли я изложил факты? – спросил Колгари.

– Да. Совершенно правильно, – подтвердил Лео, – хотя я пока не понимаю, зачем вам понадобилось воскрешать столь мучительное для нас прошлое, которое мы всячески стараемся забыть.

– Простите меня. Я был вынужден это сделать.