Доктор Диагор (Из воспоминаний Иёна Тихого)   ::   Лем Станислав

Моя "киберноидея" не имеет с ней ничего общего, кроме общего начала, но это уже в прошлом. Тем более что этот этап, - он снова показал на весь застывший в мертвой неподвижности зал, - я уже оставил позади, а этих уродов держу... не знаю даже... из-за безразличия, или, если хотите, из-за сентиментальности...

- Тогда вы исключительно сентиментальны, - проговорил я, невольно бросив взгляд на его руку, скрытую рукавом рубашки.

По крутой каменной лестнице, миновав первый этаж, мы спустились в подвал. Среди толстых бетонных стен, под низкими потолками горели лампы, защищенные проволочными колпаками. Диагор отворил тяжелые стальные двери. Мы очутились в квадратном помещении без окон. В центре цементного пола виднелась круглая чугунная крышка, закрытая на висячий замок. Это удивило меня. Диагор открыл замок, взялся за железную ручку и с усилием, напрягая свое плотное тело, поднял тяжелую крышку. Наклонившись рядом с ним, я заглянул вниз. Снизу отверстие, облицованное сталью, закрывала толстая плита бронестекла. Сквозь эту огромную линзу я увидел внутренности просторного бункера. На дне его среди неописуемого хаоса металлических плит, обугленных кабелей и обломков покоился обсыпанный беловатой мукой штукатурки и раздробленным в порошок стеклом неподвижный черный гигант, похожий на тушу разрубленного спрута. Я взглянул в совсем близкое лицо Диагора: он улыбался.

- Этот эксперимент мог дорого мне обойтись, - признался доктор, выпрямляя свою дородную фигуру. - Я хотел ввести в кибернетическую эволюцию принцип, которого не знала биологическая: создать организм, наделенный способностью к самоусложнению. То есть, если задачи, которые он будет себе ставить (по моим наметкам, я не знал, какими они будут), превысят его возможности, пусть сам себя переконструирует... Я закрыл тут, внизу, восемьсот элементарных электронных блоков, которые могли соединяться друг с другом в соответствии с законами пермутации - как им заблагорассудится!

- И удалось?

- Слишком хорошо. Тут появляются трудности с местоимениями, ну, скажем, ОН, - Диагор показал на неподвижное страшилище, - решил освободиться. Это вообще их первый импульс, понимаете. - Он остановился, невидяще глядя вперед, как будто сам немного удивившись собственным словам. - Этого... я, собственно, не понимаю, но их спонтанная активность всегда начинается именно так - они хотят освободиться, вырваться из наложенных мной ограничений. Не скажу вам, что именно они бы тогда предприняли, потому что этого я не позволил... возможно, несколько преувеличивая свои опасения...

Он остановился.

- Я был осторожен, так я, во всяком случае, воображал. Этот бункер... Строитель, которому я его заказал, должно быть, здорово удивлялся, но я хорошо платил, и он ни о чем не спрашивал. Полтора метра железобетона, кроме того, стены выложены листами броневой стали. Причем не клепаными заклепки слишком легко срубить, - а сваренными электросваркой. Это четверть метра лучшей брони, какую я мог достать, - с демонтированного военного корабля. Осмотрите-ка все это повнимательнее...

Я опустился на колени на край облицовки и, наклонившись, увидел стены бункера. Броневые плиты были разорваны сверху донизу, отогнуты, словно жесть какой-то чудовищной консервной банки, между рваными краями зиял глубокий пролом, из которого торчали прутья арматуры с кусками цемента.

- Это он сделал? - спросил я, невольно понижая голос.

- Да.

- Каким образом?

- Не знаю. Правда, я сделал его из стали, но намеренно использовал мягкую, не закаленную, а кроме того, когда я его запирал, в бункере не было никаких инструментов. Я могу только догадываться... Сам не знаю, сделал ли я это из предусмотрительности, во всяком случае, потолок я защитил особенно хорошо - тройной броней. Это стоило мне целого состояния.