Долина червя   ::   Говард Роберт

Тем не менее никому не пришло в голову задерживать Грома — позорная идея рабства в мире Ньёрда еще не появилась.

Пикт вернулся к своему племени, и мы забыли о нем. Лишь я стал чуть осторожнее вести себя на охоте — мне все казалось, что он скрывается в густых зарослях и поджидает благоприятного момента, чтобы пустить стрелу в спину. Но вот однажды спокойствие ночи нарушил снова грохот тамтамов и по утру из теса появился наш старый знакомый с торжественной улыбкой на толстых губах. За ним шествовали вожди кланов — с перьями в волосах, закутанные в волчьи шкуры, с размалеванными лицами. Наше воинское искусство изрядно устрашило обитателей леса, но еще большее впечатление на них произвело то, что мы отпустили Грома живым и невредимым. Подобный поступок настолько не вписывался в их привычный порядок вещей, что вожди пиктов сочли его знаком безграничного презрения к намного более слабому противнику.

Так мы заключили мир с пиктами. По этому поводу состоялось шумное мероприятие, было произнесено множество клятв, всяких ритуальных заклинаний. Мы поклялись именем Йомира — эту клятву ни разу не нарушил ни один эсир. Они обращались ко всем стихиям, взывали к своему божку, сидящему в специальной хижине, в которой постоянно пылал огонь, а также существу настолько ужасному, что его боялись назвать по имени. И все это время, не замирая ни на секунду, высохшая старуха колотила в бубен. Затем мы сидели у костров и пили хмельной взвар из местных злаков, закусывая его мясом дичи, зажаренной здесь же.

До сих пор не могу понять, как это пиршество не закончилось резней, ибо напиток этот имел страшную силу и бил по голове словно молот. Но ничего страшного тогда не произошло, и с тех пор мы жили с нашими соседями в мире и согласии. Пикты многому научились от нас, да и мы переняли от них кое-что полезное. Так, мы быстро приспособились обрабатывать железо, поскольку в здешних местах совсем не было меди.

Мы беспрепятственно заходили в их деревушки — небольшие скопления хижин-мазанок, обычно на полянах, в тени гигантских деревьев. Пиктам, в свою очередь, никто не мешал бродить по нашему лагерю — наши кожаные шатры так и остались стоять там, где мы их поставили.

Тем не менее мои соплеменники не обращали ни малейшего внимания на коренастых пиктских девушек с глазами-бусинками, а стройных златокудрых эсирок совершенно не интересовали кряжистые, заросшие с ног до головы волосами юноши. Похоже и мы не очень то привлекали пиктов. Проживи мы рядом хотя бы пару лет, взаимная неприязнь наверняка развеялась бы и два наших племени слились бы воедино.

Но этому не суждено было произойти, потому что племя эсиров двинулось дальше, однажды растаяв в предрассветной мгле. Но до того, как это случилось, нам пришлось пережить ужас встречи с Чудовищем.

Я часто охотился на пару с Громом, он водил меня по диким тучным долинам, крутым склонам холмов, где не ступала нога человека. Было, однако, некое место на юго-западе, куда он ни за что не соглашался меня отвести. На дне этого гигантского чашевидного углубления между скал издалека видны были обломки рассыпавшихся или разбитых вдребезги колонн, свидетелей былого величия некой древней, исчезнувшей еще до появления человеческого рода цивилизации. Гром показал мне эти руины сверху, со скал, нависавших над этой запретной долиной, но наотрез отказался идти туда со мной и отговорил от намерения спуститься в одиночку. Там было нечто такое, о чем он боялся говорить открыто, но опасность была более грозной, чем змеи, тигры или даже гигантские слоны, стада которых иногда забредали сюда с юга.

По словам Грома, пиктов не пугали дикие звери — единственным, кого они действительно боялись, был Сатха, прародитель змей.