Долина сгинувших   ::   Говард Роберт Ирвин

Из нее поднялась тонкая спираль, превратившаяся в гигантского змея, пернатого и ужасного. Потом змей неуловимо изменился и растаял, превратившись в облачко зеленоватого дыма. Этот дым заклубился перед глазами Джона Рейнольдса, скрыв и змеелюдей, и алтарь, и пещеру. Вся Вселенная растворилась в зеленоватом дыму, где возникали и таяли титанические сцены и чуждые человеку ландшафты. Там бродили ужасные существа.

Неожиданно хаос образов обрел четкость. Джон Рейнольдс смотрел на долину, которой не узнавал. Но откуда-то он знал, что это Долина Сгинувших. Посреди нее высился огромный город из тускло сверкающего камня. Джон Рейнольдс всю свою жизнь провел в пустынях и прериях. Он никогда не видел великих городов мира, но понял, что нигде ныне не может существовать столь величественного города.

Башни и зубчатые стены метрополиса принадлежали иному веку. Его очертания сбивали Джона Рейнольдса с толку своими неестественными пропорциями. На взгляд нормального человека этот город был каким-то безумием, кусочком иного измерения, творением ненормальной архитектуры. По городу двигались странные фигуры – люди, но сильно отличавшиеся от рода человеческого, к которому принадлежал Джон Рейнольдс. Руки и ноги этих существ выглядели неправильно. Их уши и рты больше всего походили на органы обычных людей. И между ними и чудовищами пещеры, несомненно, существовало родство. Оно проявлялось в странном, заостренном строении черепа, хотя вид у жителей города был менее “звериный”.

Джон видел, как странные существа ходят по извилистым улицам, видел, как они входят в колоссальные здания, и содрогался от отвращения. Многое из того, что делали обитатели странного города, выходило за пределы его понимания. Джон не мог разобраться в том, чем они занимались, точно так же, как зулус не сумел бы понять жизни современного Лондона. Но все же Джон понял, что народ этот очень древний и очень злой. Рейнольдс видел, как люди-змеи совершали ритуалы, от которых у него кровь стыла в жилах от ужаса, – непристойные и кощунственные обряды. Рейнольдса тошнило. Он почувствовал себя испачканным. Казалось, кто-то подсказал ему, что этот город существовал много веков назад, а народ его представлял тех, кто правил на Земле много тысячелетий тому назад.

И вот на сцене появились новые действующие лица. Из-за гор пришли дикари, одетые в шкуры и перья, вооруженные луками и кремневым оружием. Это были, как понял Рейнольдс, индейцы... и все же не такие индейцы, как те, кого он знал. Узкоглазые воины с кожей скорее желтоватого, чем медного цвета. Они не знали жалости. Рейнольдс решил, что это – кочевые предки тотльтеков, скитавшиеся и воевавшие со всеми племенами, которые попадались им на пути. Тогда тотльтеки еще не жили в горных долинах, далеко на юге; тогда еще их народ не сложился в племя, не возвел пирамиду своей цивилизации. В те времена тотльтеки были первобытным народом, и Рейнольдс задохнулся, поняв наконец, в какие глубины прошлого ему довелось заглянуть.

Он видел, как воины подступают к высоким стенам города, словно гигантская волна. Видел, как защитники обороняют башни, обрушив на врагов смерть во всевозможных обличьях. Видел, как предки тотльтеков снова и снова откатываются от стен, а потом опять наступают со слепой яростью первобытных людей. Странный, злой город, полный таинственных существ, встал на пути дикарей, и индейцы не могли идти дальше, не растоптав его.

Рейнольдс подивился свирепости нападавших, проливающих свою кровь почем зря, словно воду, пытаясь победить неведомую и ужасную науку иной цивилизации с помощью смелости и численного превосходства. Тела тотльтеков усеяли все плато, но сдержать их не смогли бы даже все силы ада. Индейцы волной подкатились к подножию башен.