Дорогой пародокса   ::   Де Ченси Джон

- Потом, словно ее озарила новая мысль, она добавила: - Много!

- Много? Ты хочешь сказать, в нем много чего-то? Или что он очень сильный?

- Много, - упрямо повторила Виним.

- Много? В смысле - "больше, чем один"? Что у него - много друзей?

Она подумала.

- Нет. Он много. Больше-чем-один.

- Понятно.

Я посмотрел на остальных, ища объяснения словам Винни. Никто ничего не понял. Я повернулся к Джорджи, который был не выше Винни, но чуть толще ее в талии, и спросил:

- А ты как считаешь, Джорджи, старина?

Джорджи ответил мне озадаченным взглядом.

- Ты считаешь, что Прим - этот человек - тоже "сильный" и "много"?

Он кивнул.

- Много - больше-чем-один.

Джорджи задумчиво и энергично кивал головой, словно обдумывая саму идею, потом подумал еще и сказал:

- Он еще и один, тоже.

- А? Понял, он один. Один человек, да?

- Но и много... еще есть... один-много...

- Это начинает подозрительно попахивать теологией, - сказал Джон. Один во множестве. Еще немного - и они станут мне доказывать доктрину Троицы.

- Как они сообразили все это? - спросил недоверчиво Лайем.

- Эти двое все знают, - сказала Сьюзен. - У меня все время было чувство, что Винни все знала в течение нашего путешествия.

- Ты можешь объяснить, Джорджи? - спросил я. - Объясни. Скажи больше.

Джорджи почесал пузо и сказал:

- Пьим... он... не есть человек.

- Понятно. Он не человек. А кто же он?

- Объяснить, - он выглядел так, словно у него начиналась головная боль, - он... - почесывание пуза становилось все сильнее и быстрее. Джорджи весь наморщился от напряжения. - Он... Пьим... он...

- Ладно-ладно. Не волнуйся. Ничего страшного нет в том, что ты не можешь этого выговорить.

- Он - все они, - выпалил Джорджи. - Все. Один. Много.

Он перестал чесаться. Что-то его осенило, слабый свет на горизонте его понимания. Он уставился на небо.

- Я, - сказал он. Потом перевел взгляд на Винни. - Винни - тоже. Она тоже. Мы.

Он показал на Винни, потом коротеньким указательным пальцем снова показал себе на грудь.

- Мы. Нас, - он похлопал пальцем по груди. - Мы много.

Он печально вздохнул.

- Объяснять больше нет.

Мы долго молчали.

Наконец я сказал:

- Спасибо, Винни, Джорджи.

Винни обняла меня и спустилась с моих колен.

- Ну вот, такие пироги, - сказал я некстати.

- Да. Вот именно, - отозвался Джон.

- Что же нам, двигать вперед?

- Конечно, - сказала бесцветным голосом Сьюзен.

Я повернулся вперед, поставил ногу на педаль газа, взялся за рукоятки управления и сказал:

- Заводи мотор, Сэм.

Сэм так и сделал. Мотор загудел жизнью.

Я посмотрел через долину на дворец из изумрудного стекла, и наконец мне пришло в голову, что сказать. Наверное, на моей физиономии была лукавая ухмылка, когда я попробовал сказать:

- Ну, ребята, мы...

- Если ты скажешь "Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной", объявил Сэм, - то я вылезу из своего укрытия и откушу тебе задницу!

3

Путешествие через долину было спокойным, неспешным и лишенным каких бы то ни было происшествий. Мы проезжали самые разные здания, которые расположились вдоль дороги. Сперва-то мы их не заметили, потому что все наше внимание было приковано к зеленой хрустальной крепости. Теперь мы вдоволь могли поломать голову над тем, что же такое мы видим. Одно из зданий было похоже на помесь ионического храма с химической фабрикой. Еще одно здание представляло собой приплюснутую серебряную сферу на голубой пирамиде. Третье здание, в некотором удалении от дороги, было просто несколькими бабочкиными крыльями, соединенными вместе. Были и другие здания, которые труднее описать. Не надо и упоминать о том, что у нас не было ни малейшего понятия насчет того, что это такое было на самом деле и какие функции могли быть у этих строений. Я подозревал, что многие из них вообще не были зданиями в человеческом смысле слова. Скульптуры? Может быть. Машины? Вполне возможно.