Дорогой сновидений   ::   Суренова Юлиана

— Конечно, и, все же, позволь я тебя осмотрю…

— Лигрен, — остановил его хозяин каравана, в голосе которого зазвучали холодные нотки, — дело не во мне. А во сне, который я видел.

— Вещий сон? — лекарь весь собрался, насторожился. Это было даже серьезнее снежного безумия, когда болезни испытывают волю к жизни, а пророчества — саму душу, силу ее веры.

— Не знаю, — он не был уверен. — Но я намерен сделать все, чтобы он не исполнился. Никогда. Раз уж боги были так милостивы, что предупредили меня, — он умолк, прислушиваясь к своим чувствам, к окружающему миру, пытаясь определить, чего ждали от него небожители — борьбы или смирения. Правильно ли он Их понял, делая выбор.

— Продолжай, Атен, продолжай, — нетерпеливо прошептал Лигрен.

— Этот сон был о Лале.

— Лале? — пораженный, повторил его собеседник, глядя на хозяина каравана широко открытыми глазами.

— Да, боге сновидений. Ты ведь знаешь, о ком я говорю?

— Конечно…

— В чем же тогда причина твоего удивления?

— Просто… Атен, прости меня, но мне казалось, что караванщики не признают Лаля, даже имени Его не произносят, боясь тем самым расстроить или даже оскорбить госпожу Айю…

— Да, это так. Теперь, после сна, я не просто верю, но знаю, что мы все это время поступали правильно. Как правы были наши предки, когда в эпоху Мара отвергли путь Лаля…

— Хотя сами они того и не понимали…

— О чем ты?

— Тебе приходилось читать книгу Мара?

Караванщик не сразу ответил. В его руке все еще был свиток, который оставила малышка. Ему хотелось заглянуть в него и, все же, было что-то еще, сильнее любого даже самого сильного любопытства. И это нечто останавливало. Страх? Наверное, он бы стал призирать себя, поняв, что это так. Он думал, что дело в другом — благоразумии, предупреждении… Хотя, и в страхе тоже, главное, что не в первую очередь в нем.

— Нет, — сказал он, отвечая одновременно и на заданный вопрос, и на свои мысли. — Не думаю, что я должен.

— Может быть, ты и прав, — немного подумав, проговорил Лигрен. — С твоим даром предвидения… Незачем давать самому ужасному кошмару минувшего хотя бы малейший шанс проникнуть в грядущее… Так что это был за сон?

— В нем Лаль украл сон наших детей.

— Всех детей?

— Шестерых. И моей дочери в том числе…

— Но зачем…! Ладно, это не тот вопрос. Конечно же, он хотел вновь попытаться захватить власть над нашими сновидениями, используя для этого детей. Но как он смог? Ведь госпожа Айя заточила его в мире снов! Он не может покинуть его, не может попасть в наш край…

— Я не знаю, Лигрен. Никто мне ничего не объяснял, лишь показывал… Вернее, пугал, так сильно пугал, что я до сих пор не могу прийти в себя, а все даже самые робкие, незначительные воспоминания об увиденном, пережитом во сне, заставляет в ужасе трепетать душу…Давай не будем тратить время на все эти разговоры. Потом, немного успокоившись, укрепившись в вере, что сон остался позади, отвергнутый явью, я расскажу обо всем. Но не сейчас…

— Зачем ты хотел меня видеть?

— Да! Это сейчас главное. Я знаю, у рабынь есть ягоды Меслам.

— Но, Атен…

— Не нужно отрицать этого, Лигрен. Я знаю, о чем говорю.

Лекарь качнул головой:

— Да что уж там. Я и не собирался отрицать. Просто хотел сказать, что эти ягоды… Они опасны, да, но только когда не знаешь меры, а так… Иногда они спасают жизнь, а иногда… Для рабов это — своего рода рука милосердия и миг сочувствия…

— Понимаю, — Атен вздохнул. Он не собирался ни спорить, ни ругать, ни наказывать. Это не имело значение, ни одно слово, ни одно действие за исключением того, что он собирался сказать: — Но я хочу, чтобы ягоды Меслам были уничтожены. Слышишь? Ты должен не просто сказать рабыням, чтобы они выбросили ягоды, все до одной, но проследить за тем, как они исполнят мой приказ.