Достаточно времени любви, или жизни Лазаруса Лонга   ::   Хайнлайн Роберт

Он боялся лишь наткнуться на германский патруль, да еще его тревожили осветительные ракеты; их было слишком много. По этой причине он велел Динковскому лежать плашмя: ему не хотелось, чтобы напарник встал на колени и, открыв рот, провожал взглядом вспыхнувшую над головой ракету.

Выбравшись за пределы своего ограждения, они с Динковским поползли вперед и, наткнувшись на воронку, залезли в нее.

- Оставайся здесь, пока я не вернусь, - шепнул Лазарус на ухо рядовому.

- Но, капрал, я не хочу отсиживаться.

- Не ори, а то детей перебудишь. Шепчи на ухо. Если я не вернусь через час, иди назад один.

- Но я не смогу найти дорогу!

- Вот тебе "ковш", вот - Полярная звезда. Ползи на юго-запад, пока не попадешь в проход; у тебя есть ножницы для разрезания проволоки. Запомни одно: если вспыхнет ракета - замри! Двигаться можно только тогда, когда она погаснет, пока немцы ослеплены. И старайся не дергаться - ты напоминаешь мне двух скелетов на жестяной крыше. Еще свои подстрелят - в последнюю минуту. Пароль помнишь?

- Э...

- О, черт! "Чарли Чаплин". Попробуй забудь его еще разок - и получишь пулю от наших ребят. Кое-кто из них обожает давить на курок. Ну-ка повтори.

- Капрал, я собираюсь резать проволоку вместе с вами.

Лазарус вздохнул. Этот неуклюжий клоун решил стать солдатом. Если я не возьму его с собой, он упадет духом. Но если я сделаю это, мы можем погибнуть оба.

Кэдуолладер, я восхищен твоим здравомыслием и ненавижу тебя: как жаль, что тебя нету рядом.

- Ну, хорошо. А теперь - молчок. Если чего увидишь, похлопай меня по ноге и покажи рукой, но чтобы был рядом. Помни, что я говорил о ракетах. Увидишь боша - не дыши. Если вляпаемся - сразу сдавайся.

- Сдаваться?

- Если хочешь стать дедушкой. В одиночку с германским патрулем не справиться. А если наделаешь шума - они своими пулеметами запросто разнесут тебя на куски. Так что держись возле меня и не подымайся с земли.

Первая немецкая проволока уже оказалась позади на расстоянии вытянутой руки, когда над ними вспыхнула ракета и рядовой в панике попытался укрыться в воронке, мимо которой они только что проползли. Но, настигнутый пулей, он свалился в нее.

Лазарус замер, не обращая внимания на стоны. Светящаяся звезда догорала над ним. Эта из наших, подумал он, германская осветила бы американские траншеи. Если этот бедный дурачок немедленно не заткнется, воздух над нашими головами сию секунду наполнится веселенькими подарками. Теперь проволоку резать нельзя. Но, черт побери, он же мой парень; придется о нем позаботиться. Может, лучше прикончить его - из милосердия, чтобы не мучился. Но Морин это не понравится. Хорошо, потащу его назад, а потом вернусь и все закончу. Спать сегодня не придется, я вылезаю за бруствер уже, наверное, в четырехсотый раз. В следующей войне поступлю во флот.

Стало темно. Лазарус быстро встал. Не успел он шагнуть, как вспыхнула новая ракета и автоматная очередь прошила его. Одна пуля ударилась о твердый имплант в правом боку, повернулась и вышла над левым бедром. Остальные тоже наделали дел - впрочем, ничего страшного по понятиям 4291 года от Рождества Христова, но в Темное время любая из этих ран была смертельной.

Лазарус ощутил могучий удар, сбивший его с ног и забросивший в воронку. Он не сразу потерял сознание. У него оставалось время, чтобы понять: он ранен смертельно. Упав на дно воронки, он разглядывал звезды, сознавая, что нашел свой конец.

Каждый зверь в конце концов приходит туда, где его ждет смерть. Один гибнет в ловушке, другой - в бою, иные счастливцы забираются в нору и ждут конца. Но как бы то ни было, сейчас и ему придет конец - человек всегда осознает, когда настает его последний час. Пришло мое время.

А Динки знает об этом? Наверное - он молчит и, наверное, ждет исхода. Странно, что нет боли.