Из России за смертью   ::   Рогожин Михаил

Ехал анголец медленно и лениво. Возле попавшегося по дороге кафе майор попросил остановиться. Вошел вовнутрь и, пользуясь отсутствием посетителей, вытащил пистолет. Хозяин, стоявший у кассы, одновременно вытаращил глаза и высунул язык. Руки его зачем-то поползли вверх.

«Странный парень. Неужели он всех так встречает?» — удивился Найденов и вежливо предложил:

«Пико, купи пистолет. Дешево отдаю, всего за три доллара».

Продолжая держать левую руку над головой, правой анголец лихорадочно открывал кассу. Вместо трех выложил на стойку пять долларов.

— Да мне и трех хватило бы. Хотя, какая разница... — согласился майор и, взяв доллары, положил пистолет перед хозяином. Тот левую руку опустил, но с мистическим страхом продолжал смотреть на пистолет.

— Где у вас телефон? Мне необходимо позвонить, — сказал Найденов.

Хозяин не отреагировал. Майор сам заметил аппарат на буфетной стойке. Обошел все еще завороженного ангольца и набрал номер Аны. В трубке послышалось взволнованное: «Алло».

— Это я, Найденов. Я... вернулся, — выдавил из себя майор.

— Вернулся?! Сразу ко мне! Приезжай — жду, жду, жду... — кричала в трубку Ана.

— Хорошо, — выдохнул майор и положил трубку.

Увидев доллары в руках подозрительного иностранца, водитель запел легкомысленную песенку и стал выжимать из своего грузовика остатки былой мощи.

Найденов стоял перед дверью, не в силах нажать на кнопку звонка. В затылок кто-то невидимый, ехидный сладострастно бил молоточком, отчего по голове пробегала дрожь и взгляд терял резкость. Вопросы — «Что я ей скажу?» и «Как я ей скажу?» — постоянно путались. Язык не слушался, и Найденов был уверен, что им овладела немота. Хотелось откашляться, попробовать прошептать хотя бы одно слово, но боялся нарушить затаившуюся за дверью тишину. Стоять было мучительно, но решиться позвонить — еще мучительнее. Майор в который раз позавидовал Рубцову...

Дверь открылась сама. На пороге стояла Ана. Короткий, прозрачный халатик застегнут на одну пуговицу. У майора от волнения перехватило дыхание.

Ана стояла счастливая, светящаяся радостью. Все ее тело было открыто ему, оно ждало его, оно стремилось обрадовать его. Девушка бросилась на шею пыльному, почерневшему от худобы и солнца, одетому в грязную робу, своему долгожданному мужчине. Ее губы впились в его, и бесконечно долгие поцелуи лишили возможности произносить любые слова. Он уже целовал ее грудь, опустился на колени, зацеловывал плоский живот с выпуклым пупком, а она ворошила его волосы и прижимала его голову к себе. Халатик незаметно соскользнул на пол. Ала была совершенно обнаженная. Она отпрянула от майора, схватила за робу и потащила за собой.

— Сперва мы тебя помоем, — смеясь кричала она и на ходу расстегивала ему пуговицы. Майор безвольно подчинялся. Ему было смертельно страшно произнести первую фразу. Но Ана и не хотела ничего слушать. Ее саму трясло от страсти и желания. Поэтому в ванне они оказались вместе. Она намылила его голову шампунем и ласково мыла волосы, притапливая его в воде и целуя в мыльные губы, когда лицо появлялось из пены. Руки девушки хаотично метались по его телу. Найденов не мог допустить того, что должно было с минуты на минуту произойти между ними. Он резко встал. Ана с шумом повалилась в воду, высоко задрав растопыренные ноги. Найденов не имел права поддаться желанию. Он вылез и принялся нервно натягивать на мокрое скользкое тело негнущуюся робу.

— Нет! — закричала Ана. — Я тебя никуда не отпущу! Боишься?

Неужели не чувствуешь, как я тебя хочу? Со мной такого еще не было. Это восторг и безумие!

Найденов набрал полные легкие воздуха: «Я должен тебе сказать...»

Язык снова перестал слушаться.

— Знаю, любишь меня. Верю, и сама поняла...