Дракон и вор   ::   Зан Тимоти

 — Посмотрим, что там такое!



Глава третья

Командир Чейд сделал все возможное, впрочeм как и остальные члены команды — и шонтины, и к'да. Но “Исследователь небес” был слишком большой корабль, и его комплексы управления находились далеко друг от друга.

Так что надежды на спасение не оставалось никакой.

Дрейкос медленно пришел в себя и обнаружил, что лежит под панелью управления навигационного пузыря. Он вплотную был прижат спиной к переборке, скорчившись, как детеныш к'да, пытающийся согреться холодной ночью, под боком у него валялась горка разбитых плиток и изломанной арматуры.

Спуск через атмосферу — жар и удары, напряжение и спокойные приказы Чейда — все это запечатлелось в его мозгу, подобно сверкающему утреннему свету. Но само крушение вспоминалось смутно. Дрейкос помнил лишь шум и хаос и то, как его куда-то швырнуло со страшной силой, когда обшивка корабля под ним смялась, а над его головой лопнул навигационный пузырь.

Он не мог даже вспомнить, как покинул свое относительно безопасное место на спине Полфира и снова стал трехмерным.

Тем более он понятия не имел, как долго здесь пролежал. Впрочем достаточно долго — за это время на “Исследователе небес” все успело превратиться в мелкое крошево от удара, и теперь повсюду царили тишина и мертвая неподвижность. С другой стороны, густое облако пыли, все еще висевшее в воздухе, говорило о том, что корабль упал не так уж давно. С час назад, а может, и того меньше.

Осторожно, стараясь не захлебнуться пылью, Дрейкос сделал глубокий вдох и прислушался к ощущениям в мышцах и костях тела, когда его грудь наполнилась воздухом. В нескольких местах болело и ныло, но ничто не указывало на повреждения серьезней синяков и нескольких треснувших чешуек, сквозь которые медленно сочилась кровь. Тогда он опробовал лапы, осторожно подвигав и повращав каждой из них. Средний сустав на левой передней лапе отозвался резкой болью, но после небольшого обследования Дрейкос решил, что это просто легкое растяжение. Он отыскал еще несколько синяков и треснувших чешуек на конечностях, затем подвигал шеей и хвостом. И снова не нашел ничего серьезного.

Отпихнув в сторону загораживающие дорогу обломки, Дрейкос выбрался из-под панели. Полфира нигде не было видно, кресло, к которому тот был пристегнут, при ударе сорвало с места. Вздрагивая всякий раз, когда куски пластика и металла хрустели под его лапами, Дрейкос неуверенно подошел к краю пузыря и посмотрел вниз на главную палубу. Там, посреди груды обломков, лежал Полфир.

Поврежденная лапа Дрейкоса и завалы на главной палубе делали обычный для к'да прыжок по меньшей мере рискованным. К счастью, лестница, по которой он взобрался в пузырь, оказалась на месте, хотя и висела сейчас на единственной сохранившейся скобе. Как можно быстрее спустившись вниз, Дрейкос прохрустел по пластику и металлу к Полфиру.

Шонтин был мертв.

Впоследствии Дрейкос не мог сказать в точности, как долго он лежал рядом, тихо перебирая воспоминания и молча прощаясь с Полфиром. Он вспомнил их первую встречу, вскоре после того как предыдущий хозяин Дрейкоса умер, и месяцы привыкания к симбиозу. Он ужасно скучал по Трэхану и только много позже узнал, что его грубость чуть не заставила Полфира передать его кому-нибудь другому.

Но шонтин был терпелив, да и Дрейкос со временем поумнел. И они поладили.

Дрейкосу повезло, что так получилось. По крайней мере дважды за то время, что они провели вместе, только живость мысли Полфира в минуту опасности спасала жизнь им обоим.

Но это были не только опыт и живость мысли. Полфир отличался завидной верностью своему симбионту, верностью, которую он продемонстрировал в битве при Конкрене, не побоявшись пойти на риск, только чтобы спасти друга.