Дракон в море (Под давлением Подлодка ХХИ-го века)   ::   Герберт Фрэнк Патрик

— Вот и займитесь этим, когда будете с ними, — предложил доктор. — Мы уже собрались было списать этого капитана на берег. Но сейчас командование говорит нам, что у него с командой хорошие, если не больше, шансы на успешное проведение похода к Новой Земле. Но только в случае обязательного наличия всех иных условий.

Он замолчал и потянул себя за мочку уха.

Рэмси воспринял сигнал и подумал: «Ага, так вот в чем штука. Какая-то важная шишка не согласна с моим включением в операцию, а для Обе жизненно важно, чтобы я попал в эту команду. С кем же мы играем? С адмиралом? Да нет, он сделает все, достаточно слова Обе. — Энсин перехватил хмурый взгляд коммодора, сидящего слева от Оберхаузена и впервые заметил отблеск на его петлицах. — Советник президента! Вот кто это может быть». — И одно из этих условий — скрытое наблюдение психолога, — высказал предположение Рэмси. — А как вы собираетесь подключить капитана к моей системе дистанционного тестирования без его ведома? — Адмирал Белланд предложил остроумное решение, — объяснил доктор Оберхаузен. — Служба Безопасности имеет новый детектор для обнаружения и борьбы с этими шпионскими передатчиками. Шарик динамика хирургическим путем вживляется в шею. Он подключен к волновым сканерам, которые вживляются под мышками. Миниатюризация позволяет нам вместе с динамиком поместить и нужное вам регистрирующее устройство. Рэмси поклонился адмиралу.

— Разумно. Итак, вы снарядите капитана подобным образом, а я буду постоянно следить за его психическим состоянием. — Именно так, — заметил Оберхаузен. — Правда, здесь возникали кое-какие возражения. — Слепые глаза уставились на сидящего слева коммодора. — Их смысл в том, что у вас нет длительного боевого опыта работы на подводном буксире. А это особенная служба.

Коммодор согласно кивнул и поглядел на Рэмси. — Мы уже шестнадцать лет находимся в состоянии войны, — сказал он. — Как получилось, что вы избегли боевых действий? «О, этот снобизм, — думал Рэмси. Он повернул коробку с телеметрической аппаратурой, пока одна ее грань полностью не закрыла коммодора. — А когда сомневаешься, начинай всех охаивать».

— Каждый человек, которого мы сохраняем для боевых действий, приближает нашу победу, — ответил Рэмси.

Жестокое лицо коммодора начало багроветь.

— У мистера Рэмси уникальная комбинация образований — психология и электроника — и он слишком ценен, чтобы им рисковать, — объяснил доктор Оберхаузен. — Он выполняет только особенные задания — как в случае с «Дельфином» — когда только он может справиться. — Если он настолько ценный специалист, почему вы рискуете им сейчас? — потребовал ответа коммодор. — Нет, все это в высшей степени не правильно! Адмирал Белланд поглядел на него.

— Да, Льюис, действительно разработанным мистером Рэмси оборудованием для телеметрии эмоционального состояния может пользоваться и кто-то другой. Но дело в том, что его изобретательность может быть весьма полезной, особенно в нашем случае.

— Можете считать меня грубияном и невежей, — сказал коммодор, — но тогда бы мне хотелось знать, почему этот молодой человек — если уж он настолько хорош — все еще, — он искоса глянул на петлицы Рэмси, — все еще энсин.

Доктор Оберхаузен поднял руку.

— Позвольте мне ответить, дорогой адмирал.

Он повернулся к коммодору.

— А все это потому, что есть люди, которых возмущает факт, что мне удается не дать напялить униформу на себя самого и на лучших сотрудников своего отдела. Это те, кто вообще не видит необходимости в существовании этого особого отделения. И весьма прискорбно, что те из моих людей, которым приказано одеть форму, с огромнейшим трудом поднимаются по служебной лестнице, несмотря на уровень их талантов.