Духовое ружье   ::   Дик Филип Кинред

Пусть ООН-3 ГБ проводит анализ! Он уже давно несколько раз порывался это сказать генералу Нитцу. Один раз даже во время встречи с Правлением. Это когда все присутствующие обычно просто таяли от генераловых высокопарных речей для прессы, его умопомрачительных фуражек, митр, сапог, перчаток… Может, у него и белье — паутиново-нежное, со зловещими призывами и указаниями, вышитыми разноцветными нитками?..

Тогда, в таком торжественном окружении (все сокомы, эти шестерки, дураки по приказу, облеклись в тяжелый атлас в честь очередной формальной сессии) Ларс мягко спросил — почему они, ради всего святого, не могут заняться анализом оружия противника?

Нет. И без всяких обсуждений. Потому что (слушайте внимательно, мистер Ларс) это — не оружие Нар-Востока. Это его планы по вопросам вооружений. Мы оценим их, когда они пройдут путь от модели до серийном производства, подчеркнул генерал Нитц. А что касается начальной стадии…

Он значительно посмотрел на Ларса.

Зажигая старомодную — и запрещенную — сигарету, бледный лысый молодой человек из КАСН пробормотал:

— Мистер Ларс, у нас есть кое-что еще. Может, это вам не интересно, но раз вы, похоже, ждете чем-то еще…

Он засунул руку в папку.

Ларс сказал:

— Я жду, потому что мне наплевать. А не потому, что я хочу увидеть еще что-нибудь. Боже сохрани.

— Мм… — Касновец достал еще один глянцевый (8х10) листок и отошел.

Это была стереокартинка, сделанная с большого расстояния, наверное, со спутника-шпиона, и затем грубо обработанная, — фотография Лили Топчевой.



Глава 2

— Ах, да, — быстро и осторожно сказал Ларс, — я просил это? Неофициально, конечно. Как одолжение КАСН ему лично, без каких-либо письменных предписаний, — раньше это называлось «рассчитанным риском».

— Из этого много не выжмешь, — подчеркнул агент.

— Ничего не могу сказать, — вздохнув, пробормотал Ларс.

С профессиональным равнодушием человек из КАСН пожал плечами и сказал:

— Мы попробуем еще раз. Видите ли, она никуда не ходит и ничего не делает. Ей не позволяют. Это, может быть, просто выдумки, на говорят, что в состояние транса она входит не по своей воле. И притом, в псевдоэпилептической модели. Возможно, это от наркотиков, но это только наше предположение, конечно. Они не хотят, чтобы она появлялась на людях еще какая-нибудь старая автомашина раздавит…

— Вы имеете в виду — они боятся, что она войдет в контакт с Запад-Блоком?

Касновец философски поморщился.

— Я прав? — спросил Ларс.

— Думаю, нет. Мисс Топчевой платят такую же зарплату, как и первому человеку в БезКабе, маршалу Папоновичу. У нее есть квартира на верхнем этаже высотного дома, горничная, дворецкий и «мерседес-бенц». Пока она работает…

— По этой картинке, — сказал Ларс, — я не могу сказать даже, сколько ей лет. Не говоря уже о внешности.

— Лиле Топчевой — 23 года.

Дверь кабинета открылась, и короткий, замшелый, непунктуальный, на грани-смещения-со-своей-должности, но при всем этом важный Генри Моррис вмешался в разговор:

— Что-нибудь для меня?

— Иди сюда, — сказал Ларс и показал на стерев Лили Топчевой.

Человек из КАСН быстро спрятал фотографию в свою папку.

— Это секретно, мистер Ларс! 20-20. Вы знаете, это только для ваших глаз.

— Мистер Моррис и есть мои глаза. — Похоже, парень был из твердолобых касновцев. — Как вас зовут? — спросил Ларс и приготовил ручку и блокнот.

После паузы агент отважился:

— Ipse dixit, но… делайте что хотите с этой фотографией, мистер Ларс. — Он вновь выложил ее на стол. Его бледное лицо было профессионально непроницаемым.

Генри Моррис подошел и склонился над снимком. Скосил глаза и нахмурился.