Джек-Фауст   ::   Суэнвик Майкл

Видишь, как это все четко друг другу соответствует? Эпсилон с нижним индексом L - это, конечно же, проходимость Вселенной для информации, а сигма - сумма стандартных значений S, где S представляет… - Я не вижу в этом никакого смысла! - в отчаянии вскричал Фауст. Кристаллический «человек», безукоризненно пропорциональный, представлял собой лишь подобие человека, и это подобие чрезвычайно раздулось, затем превратившись в отвратительно смердящее тухлой водой существо. - Успокойся, глупыш. Ты все поймешь. А сейчас давай-ка удовлетворимся тем, что наша вселенная существует на более высоких энергетических уровнях, чем ты в силах представить. Окно между нашими мирами размером с твою голову пропустило бы сюда столько энергии, что растопило бы Землю, как свечку. При таких условиях химическое и физическое взаимодействие происходит почти моментально, а прохождение сигналов и информации - с непостижимой для тебя скоростью. Время также течет соответственно гораздо быстрее. Уже за время нашей беседы сменились сотни поколений нашего рода, они и сейчас появляются на свет, взрослеют и умирают. Существо, которое ты видишь, - искусственная конструкция, гомункулус или, по другой аналогии, марионетка, которой управляет огромное множество представителей нашего рода. Ты общаешься сейчас не с личностью, но с целой расой. Это единственный способ, каким мы можем общаться с тобой. - Где вы? - Это непростой вопрос. Земля перед глазами Фауста расцвела множеством красок. Он видел ее, спокойную, благородную, красивую до слез: голубая из-за океанов, белая из-за облаков и, похоже, до того крошечная, что на ней было не различить даже ничтожных следов человечества. Ему было дано узнать, что Земля вращается вокруг Солнца (здесь и таилось разрешение путаницы в его расчетах!), а через мгновение его взгляд метнулся дальше, и Фауст увидел величественное Солнце, великого отца Аполлона, и оно было всего лишь одной звездой из многих. Потом Фауста снова развернули, чтобы он увидел: эти бесчисленные звезды - лишь незначительные песчинки водоворота галактики, столь гигантской, что свету звезды, расположенной на одном ее конце, понадобились бы сотни тысяч лет, чтобы добраться до другого. И снова все стало удаляться! Теперь Фауст видел, что это круговращение солнц - не единственное, что подобных ему вращающихся, закручивающихся структур из бесчисленного количества разноцветных звезд несть числа. А потом он узрел, что эти галактики образуют всего лишь островок в архипелаге таких же объединений галактик. В свою очередь, эти архипелаги выстраивались в более крупные структуры, а те структуры оказывались составляющими еще более крупных. Наконец Фауст постиг, что космос целиком и полностью напоминает странным образом перекрученный мраморный шарик. Опьяненный этими чудесами, Фауст мог лишь дивиться и восхищаться. Это не был надменный часовой механизм элегантной классической астрономии, а напротив, своего рода безумное, дикое величие, выплескивающее чудесное открытие за чудесным открытием, изумление за изумлением, и каждое мягко укладывалось в уравнения такой безупречно законченной логики, что никто из единожды познавших не смог бы это отвергнуть. - Вообрази свой космос пузырем, - промолвил Мефистофель. - Внутри него есть определенный набор взаимно согласованных условий и законов. Вне его время не имеет длительности, а пространство протяженности; они не могут вне этого существовать. Вообрази, что есть множество подобных пузырей, и у каждого - свой уникальный в своем роде набор законов. Наш космос именно таков. - Это превосходит любую фантазию! - Это жалкие крохи знаний. Ты похож на нищего, который стоит на пороге императорской кухни, вдыхая ароматы, и считает, что сбылись все его мечты. Однако мы готовы предоставить тебе не только пищу, кухню и замок, но и империю, и армии, которые завоюют земли за ее пределами, если пожелаешь.