Я стою миллионы   ::   Серова Марина

Очевидно, она тоже что-то прикидывала в уме во время спуска.

— Мы любили друг друга… — с горьким вызовом ответила я и пошла к машине.

Я физически ощущала на своей спине буравящий взгляд Сердюковой.

— Вы без машины? — обернулась я к ней.

— Я приехала на такси, — быстро проговорила Сердюкова и огляделась по сторонам. Мне показалось, таким образом она пыталась побороть смущение, которое ее заставила испытать моя прямота.

— Садитесь. — Я отперла дверцу машины.

— Может, будем говорить «ты»? — беззаботно предложила Валентина, когда мы уселись.

— Пожалуй, — согласилась я, выруливая на Чернышевскую.

— Я знаю одно неплохое тихое местечко, где можно пообедать и поговорить, — проявила инициативу Сердюкова, — здесь, недалеко, кафе «Золушка», — уточнила она и, спросив разрешения, закурила.

— Не возражаю, — отозвалась я и искоса взглянула на нее.

Точеный греческий профиль. «Интересно, такой ли аккуратный носик у Натальи Сердюковой?» — продолжила я мысленное самоистязание.

— Что, сравниваешь? — улыбнулась Валентина, сделав очередную затяжку.

— Пока не с чем, — с невеселой усмешкой ответила я, объезжая троллейбус.

— Эрику не повезло с моей сестрой, — без предварительных вступлений начала Сердюкова, — не буду кривить душой, хоть Наталья мне и родная.

— Что ты имеешь в виду? — без всякого ажиотажа поинтересовалась я.

— Я имею в виду как ее характер, так и образ жизни, — как бы размышляла она.

— Что же привлекло в ней Эрика, как ты думаешь?

— Поди пойми этих мужчин, что им нравится. Наверное, внешность играет не последнюю роль, она красивая женщина, — с достоинством произнесла Валентина.

— Ну а что касается характера и образа жизни? — вернулась я к морально-этической проблематике.

— Понимаешь, Наташка — человек довольно незаурядный, с изюминкой, занималась живописью, танцами. Вообще, девка неглупая, смекалистая, живая, но больно уж взбалмошная, капризная, злопамятная. Не любит уступать, привыкла идти напролом, но иногда такое выкинет, чего от нее не ожидаешь. А в Америке она и вовсе испортилась: по ресторанам да по клубам таскается ночи напролет, танцульки, вечеринки, как у них это называется, «party», пикники, мужики, выпивка, кокаин… — Она умолкла, словно подавленная нарисованной ей самой картиной.

— Неужели все так серьезно? — задала я довольно глупый вопрос, тормозя у «Золушки».

Мы вышли из машины и направились к входу.

Надо сказать, что в «Золушке» я не была ни разу, поэтому, войдя внутрь и оглядевшись, тут же оценила вкус Валентины.

— Здесь уютно, — приободрилась я и, выбрав столик в глубине зала, направилась к нему.

Подчиняясь профессиональному правилу, села лицом к входной двери. Сердюкова устроилась напротив. Ее движения были раскованны и непринужденны, было видно, что она здесь не впервые. Завидев нас, шустрые официанточки засуетились, одна из них устремилась к столику. Рвение обслуживающего персонала объяснялось тем, что посетителей в этот утренний час было немного. Обедать, конечно, рановато, но я подумала, что мой желудок не будет иметь ничего против овощного салата и легкого десерта.

Сердюкова заказала мясное ассорти и чернослив со взбитыми сливками, а я — огурцы со сметаной и бисквитное пирожное. Ну и, конечно, сок, кофе.

— Расскажи мне еще о сестре, как она познакомилась с Эриком? — попросила я, когда официантка, выставив на стол тарелки, вазочку с десертом Сердюковой и коробку сока со стаканами, отошла от нас.

— Они познакомились в Париже, в картинной галерее.

— Она обеспеченный человек?

— Почему ты так решила? — Сердюкова с недоумением посмотрела на меня.

— Далеко не каждый может позволить себе заграничные вояжи.

— У нее был спонсор, как это ни банально звучит, француз.