Если наступит завтра   ::   Тюдор Элизабет (Гасанова

- Ну, чего же ты ждёшь? Оливье приблизился в машине и провёл рукой по её поверхности. Он всё ещё не верил в свершившееся чудо. Слёзы радости навернулись ему на глаза. Он никак не решался сесть в свою новую машину. - Ты так и будешь стоять? - спросила бабушка. - Ну же Франсуа! Смелей! Глаза Оливье потускнели, вспомнив, кто он есть на самом деле. Всё, что он сейчас имел, не принадлежало ему. Готьен был всего лишь "жалким актёром", а окружавшая его роскошь, лишь декорацией в спектакле, где он играл свою первую и последнюю роль. От этих мыслей Оливье стало тоскливо и это не ускользало от зорких глаз графини. Дворецкий удалился, и мадам де Шари с трудом передвигаясь, подошла к внуку. - В чём дело, Франсуа? Тебе не понравился мой сюрприз? - Нет, бабушка. Машина великолепна, но не в этом дело. - В чём же тогда? - Я просто не заслужил её... - Что за глупость! Мой внук заслужил ещё и не такое. Тут неожиданно дворецкий известил о телефонном звонке. - Меня к телефону? Но кто? - удивился Готьен. - Не знаю, мосьё. Он не представился. Оливье поспешил в дом. - Слушаю, - поднял он трубку телефона в холле. - Готьен, жду тебя сегодня в двенадцать ночи на месте твоего воскрешения. Не опаздывай!... Говорящий повесил трубку. Это был Дидье де Мартен. Его голос Оливье тотчас узнал. Что было ему нужно? Этого Готьен не знал, однако предчувствовал что-то неладное. Той ночью никого, не предупредив, он ушёл из дома. Добрался до места встречи на такси. Чёрный лимузин уже стоял у пристани. Его встретили двое телохранителей графа Лавуазье. Узнав о прибытии Готьена, из машины вышел и сам Луи. След за ним шёл де Мартен. - Я вижу, ты хорошо вжился в свою роль? - с надменным тоном спросил де Шари. В руке у него была толстая сигара, которую он время от времени преподносил к губам. Дым табака окутал его черты лица, но по интонации с каким тот начал разговор Оливье понял, что граф был не в духе. - Выполняю ваше поручение, граф Лавуазье. - Кажется, ты переусердствовал официант. Его оскорбительный тон задел самолюбие молодого человека. - Граф Лавуазье чем-то недоволен? - обратился Оливье к де Мартену. - А как же, Готьен. Ты должен был играть свою роль, только для мадам де Шари, а сейчас о тебе знает вся знать Парижа. - Полагаю, граф Лавуазье понимает, что в этом моей вины нет. Бабушка... мадам де Шари была настолько обрадована новостью, что известила всех в тот же день. - Ну, что ж, раз ты её любимый внучек, значит, она доверяет тебе. Поэтому, тебе будет намного легче выполнить моё второе onpswemhe. - Второе? - удивился Оливье. - Ни о каком втором поручении прежде не было речи. И потом... мне не совестно дольше обманывать старушку. - На твою совесть мне наплевать. Будешь делать то, что я скажу, не то станешь кормом для рыб. Такой угрожающий тон Оливье не ожидал услышать. Дидье приблизился к "актёру" и передал ему пузырёк с таблетками. - Смешаешь это с водой и дашь настой мадам де Шари. Готьен вздрогнул, услышав эти слова. "Яд!" - промелькнуло у него в мыслях. - Н-е-т... Я не сделаю этого! Я не хочу этого делать! уронив пузырёк на землю, он отпрянул от де Мартена. Граф Лавуазье злобно улыбнулся. Он кивнул верзилам, и они тут же схватили Готьена. Он попытался высвободиться, но хватка телохранителей была мёртвой. - Твоего хотения здесь никто не спрашивал. Ты сделаешь, то, что тебе велят. Желаешь раньше времени отправиться на тот свет? - Нет! Я всё равно не сделаю этого. Смерть мне не страшна... Я однажды смотрел ей в глаза и не побоюсь сделать этого вновь... Граф Лавуазье рассмеялся, но не от весёлости, а от гнева. - Ты, кажется, неправильно понял меня, юнец, - он приблизился к Оливье. - Я не прошу тебя сделать это, а приказываю. В противном случае... - Мне всё равно! - Не торопись с ответом. Думаю, тюрьма будет не лучшим курортом для тебя. Это место уж куда хуже ада.