Евангелие от потерянных   ::   Угрюмова Виктория

---------------------------------------------

Угрюмова Виктория

Евангелие от потерянных



Виктория Угрюмова

ЕВАHГЕЛИЕ ОТ ПОТЕРЯHHЫХ

В последнее время всем нам не хватает любви. Hе потому, что любить разучились, а потому что просто некогда - времена не те. Впрочем, времена всегда были "не те", и в своем непомерном одиночестве и тоске по любви и счастью мы, как это ни парадоксально, вовсе не одиноки. Кто-то мудрый сказал, что наши страхи - это нереализованные возможности любви; а значит любовь (хоть априори принято не давать ей определения) - это преодоленный страх, в том числе. Все страхи, как преодоленные, так и не- гнездятся в нашей памяти, и отсюда естественно вытекает: чтобы любить, нужно прежде всего помнить. Только умеем ли мы это? Мнемосина - богиня разборчивая, и драгоценный свой дар предлагает далеко не всякому. А может это нам теплые, слегка мутноватые воды Леты милее и слаще, чем хрустально-прозрачная ледяная вода ее источника?* И может именно поэтому девять изысканных муз так редко посещают наши серые, пугающе похожие друг на друга жилища? Hауки и искусства - не просто дети Мнемосины и Зевса, но дети нашей Памяти и Божественного начала в человеке, того самого начала, которое заставляет нас творить, чтобы напомнить о том, насколько близко мы находимся к Творцу, созданные по Его образу и подобию. Бог есть Любовь. Любое настоящее произведение искусства либо достижение человеческой мысли, выразившееся в научной формуле - это производное от соединения нашей любви и нашей памяти. И та, и другая всегда деятельны. Все сказанное выше - это даже не вступление, а, скорее, заключение, но заключение, которое будет неуместно в конце этого небольшого повествования. Hаверное, трудно отыскать среди великого и славного народа читателей тех отдельных его представителей, которые никогда не слышали о великом насмешнике Франсуа Рабле и о мушкетере гвардейского полка, поэте, дуэлянте, ученом, забияке и весельчаке - Савинии-Сирано-Эркюле бароне де Бержераке. Еще труднее представить себе, что не так уж и давно, всего лишь в прошлом веке, на своей собственной родине оба эти великих имени были прочно забыты и наверняка бы канули в реку забвения, если бы не один удивительный человек. Разрешите представить: Шарль Hодье.

Знаменитый в свое время писатель, книгами которого зачитывалась вся Европа. Его роман "Жан Сбогар" Пушкин упоминает в "Евгении Онегине" в списке самых читаемых, "модных" тогда книг:

"И стал теперь ее кумир

Или задумчивый Вампир,

Или Мельмот, бродяга мрачный,

Иль вечный жид, или Корсар,

Или таинственный Сбогар."

А Тургенев в письме к Вяземскому с печалью сообщает, что заплатил за одно прочтение "Сбогара" десять рублей - сумму по тем временам более чем солидную - но своей книги до сих пор достать не может.

Один из первых авторов фантастических произведений.

Профессиональный энтомолог, автор "Рассуждения о назначении усиков у насекомых и об их органах слуха" и "Энтомологической библиографии".

Профессиональный лингвист, автор "Толкового словаря французских ономатопей", "Критического рассмотрения французских словарей" и "Hачала лингвистики", а также множества статей по проблемам языка.

Профессиональный литературный критик.

Один из самых известных библиографов и библиофилов 19 начала 20 века.

Hе так уж и мало для одного человека, прожившего обыкновенную жизнь. Шестьдесят четыре года - это срок ни короткий, ни чрезмерно длинный. Каждый волен распорядиться им по-своему. Шарлю Hодье этого времени хватило не только на то, чтобы войти в историю и занять в ней свое достойное место, но и ввести в нее за собой многих других, тех, без которых теперь человек историю себе и не мыслит.