Физиогномика   ::   Форд Джеффри

Два дня мы прятались в темном тупике, пока они возились со мной. В мешочке у Странника нашлись мелкие лесные ягоды, снимавшие боль и тошноту. Все время, пока я лежал там, с потом выгоняя из себя последние остатки невежества и страха, наверху звучали взрывы. Иногда доносились хлопки выстрелов, и запах горелого мяса проник даже под землю.

На третий день, хотя я еще нетвердо держался на ногах и должен был опираться на чью-то руку, мы вышли из своего убежища вблизи восточной стены. Город лежал в руинах. Не уцелело ни единого здания, лишь горы обломков, уходящие вдаль, насколько видел глаз. Среди развалин лежали трупы горожан и солдат, страшно пахло падалью. Мы с трудом выбрались к пролому в стене. За ним лежали луга и леса, и мне подумалось, что мир, который всегда был у меня перед глазами, тоже в каком-то смысле рай. Второй раз отказаться от красоты оказалось мучительным делом, и я был еще так слаб, что не сумел удержаться от слез.

— Клэй, — услышал я голос за спиной. До свободы оставался один шаг.

Я обернулся и увидел Создателя, стоявшего в нескольких шагах от нас. Грета Сикес натягивала поводок, конец которого он сжимал в руке.

— Все кончено, Клэй. Все умерли или бежали, — сказал он. — С тех пор как я, почти мальчиком, явился сюда из-за моря и гор, мой ум разрывался от возвышенных идей. Одного я не предвидел — чем все это кончится.

Его лицо было маской смерти. Кожа обтягивала его, как лицо мумии. Не знаю, где он брал силы удерживать волчицу.

— Отпустите нас, Белоу, — попросил я. — Наша смерть уже ничего не изменит.

С минуту он рассеянно смотрел мимо меня. Потом отозвался:

— Да, мне не до вас, Клэй. Некогда. Предстоит много работы. Этой ночью я опять видел сон. Величественное видение.

Сказав это, он повернулся и ушел обратно в Город.

Когда мы выбрались за стену и вышли на широкий луг, Эа тронул меня за плечо и указал в небо над дымящимися руинами. В небе кружило что-то большое и черное.

— Стервятник? — спросил я. Он покачал головой.

— Демон нашел себе новый дом, — сказал он.



30

Те, кто пережил гибель Города, поселились в долине у слияния рек, милях в пятидесяти от Латробии. Мы назвали это место «Вено», хотя оно не было Земным Раем. Люди здесь умирают, болеют, бывают несчастными, но естественная красота местности и доброжелательность поселенцев иногда наводит на мысль о царстве блаженства.

Здесь я и заканчиваю для вас эти записки. У меня маленький домик с садиком. Эа научил меня охотиться с луком и стрелами, собирать ягоды и коренья. Я уже далеко не тот самовлюбленный глупец, каким явился в Анамасобию. Прежде всего я перестал бояться темноты и мирно засыпаю, задув свечу. Может быть, я не стал умнее, но теперь мое дурачество заставляет меня неумеренно восторгаться теплым солнцем и запахом земли. Меня больше не волнуют титулы и положение, мне приятно быть рядовым поселенцем.

Мы все помогали друг другу выжить. Память о Белоу заставила нас отказаться от правительства и не доверять никому особой власти. Споры как-то улаживаются без кровопролития, и меновая торговля установилась сама собой. Мы относимся с подозрением, возможно чрезмерным, к любым приспособлениям, облегчающим жизнь, потому что не забыли, как ради удобств пожертвовали свободой. Не знаю, долго ли это будет продолжаться в будущем.

Поселившись здесь, я часто видел Арлу, работавшую в своем саду на другой стороне поля. Они со Странником построили дом неподалеку от моего и растили там своего мальчика. Его звали Ярек, и иногда под вечер он перебегал через поле, пробирался ко мне в комнату и болтал, пока я пытался писать. В конце концов я сдавался, откладывал перо, и мы отправлялись в лес или на рыбалку.

Он расспрашивал меня обо всем, и я отвечал тем же.