Явился паук   ::   Паттерсон Джеймс

Даже на пару часиков не удавалось отключиться. Не мог терзать пианино. Не желал видеть никого, кто жаждал обсудить то, что должно было вскоре случиться. В последнюю ночь накануне казни я выскользнул из дому в два часа ночи, поцеловав напоследок спящих Деймона и Джанель.

В три я уже был в федеральной тюрьме Лортона. Там при лунном свете расхаживала толпа с самодельными плакатами, распевая песни протеста шестидесятых годов. Многие молились. Среди них были монахини и священнослужители. Преобладали женщины.

Помещение для казней в Лортоне — обычная камера с тремя окошками: для прессы, для официальных лиц штата и для друзей и семьи. Сейчас все три были занавешены тяжелыми темно-синими шторами. Их отдернули в половине четвертого утра. Осужденный был прикован к больничной койке. На левой руке была специальная широкая панель.

Джеззи лежала спокойно, уставившись в потолок, но встревожилась и напряглась, когда к койке подошли два исполнителя. Один держал на подносе иглу. Укол в вену был единственной физической болью, которую должен испытать осужденный, если, конечно, казнь осуществляется правильно.

Предыдущие несколько месяцев я регулярно навещал в Лортоне Джеззи и Гэри. Полицейский департамент округа Колумбия предоставил мне продолжительный отпуск, и у меня была масса времени для визитов, хотя одновременно я писал эту книгу.

Гэри почти все время «отсутствовал» — так значилось в отчетах о нем. Большую часть времени он проводил в мире своих сложнейших фантазий. Возвращать его к реальности становилось все труднее и труднее. Во всяком случае, такое складывалось впечатление. Именно это и спасло его от судебного разбирательства и в конечном счете от казни. Я был убежден, что он снова играет в свои игры, разрабатывает очередной Гениальный План, но никто не слушал меня.

Джеззи согласилась говорить со мной. Мы всегда готовы были к беседе. Ее не удивил смертный приговор, вынесенный ей и Чарльзу Чакли. В конце концов, именно она отвечала за жизнь сына министра финансов. Она и агенты Секретной службы похитили Мэгги Роуз Данн. Они отвечали за смерть Майкла Голдберга, а также за смерть Вивиан Ким. Джеззи и Дивайн также убили пилота, который вел самолет во Флориде, Жозефа Дено.

Джеззи призналась, что с самого начала мучилась угрызениями совести:

— Но это не остановило меня. Видно, что-то в моей душе безнадежно испорчено. Возможно, я и сейчас пошла бы тем же путем. За десять миллионов долларов я готова на все что угодно. И не думай, что я — исключение. Сейчас век алчности, Алекс. Но ты — не такой.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Ты — Черный Рыцарь.

Она просила меня не жалеть о ее кончине. Ее сердили марши протеста у тюрьмы: «Если бы их ребенка убили, они бы вели себя по-другому».

Мне было очень плохо. Я не знаю, насколько доверял словам Джеззи, но чувствовал себя просто ужасающе. Мне не хотелось присутствовать при казни, но Джеззи просила прийти.

У окна для друзей я был единственным. Мать Джеззи умерла вскоре после ее ареста. Шесть недель назад казнили бывшего агента Чарльза Чакли. Такая же судьба ждала и Джеззи.

Ей поставили капельницы с длинными пластиковыми трубочками. Сначала в вену вводили обезболивающее, затем начинало капать снотворное, и осужденный засыпал. Потом поступала большая доза павулона, и через десять минут наступала смерть. Чтобы ускорить процесс, вводилась также доза хлористого калия. В итоге сердце переставало биться, и человек умирал за десять секунд.

Отыскав мое лицо в окошке для друзей, Джеззи слабо махнула кончиками пальцев, даже сделав попытку улыбнуться. Волосы ее были аккуратно причесаны, несмотря на короткую тюремную стрижку. Она и сейчас оставалась красивой.