Генерал Зима   ::   Тюрин Александр

Ни одной морщины, губы пухлые, красные — срамота, обеспеченная пластиковыми имплантами и зародышевыми клетками нерожденных младенцев…

Начальник нагрузил меня заданием — научить автомобиль ехать туда, куда хочет водитель. Это нынче вполне осуществимо. Сенсоры считывают небольшое напряжение мышц, сопутствующее мыслям, далее интерфейсы сканируют аналоговые данные, цифруют их — еще немного повозиться над вызовом стандартных библиотечных функций и рулевая часть начинает откликаться!

К концу рабочего дня я настолько был в теме, что стал усиленно размышлять, как буду развлекаться вечером. Для начала деньжат стрельну до получки у кого-нибудь, потом махну на такси в центр города, дальше ресторан, дискотека, бордель. Или, наоборот, бордель, дискотека, ресторан. Вообще я не такой, не любитель таскаться по «сковородкам» и бардакам, но сейчас это просто необходимо для восстановления самоуважения…

На одном из экранов, вместо математического объекта, появилось изображение человека в симптоматичном котелке и сразу запахло неприятностями.

— Будем знакомы, Семен Иванович, — сказал этот тип. — Я — интроспектор Бахман. А вы, если не ошибаюсь, господин Зимнер.

Век бы тебя не видеть, и то бы не соскучился. То, что он обратился ко мне «по старинке», с отчеством, мне уже не понравилось. Намек на что-то. И это не какая-то тупая программа, а, похоже, искин <прим. искусственный интеллект>…

— Это вы так произносите слово «инспектор»? Отстал я от жизни, пока реабилитировался от страдательной жизни при прежнем режиме.

— Вы не страдали от прежнего режима, — строго сказал интроспектор.

Он это знает и я это знаю. Ну, не страдал я, не страдал. Хотя думал, что страдаю. Думал, что начальство меня недооценивает. А сам сидел в чистом офисе, каждый сорок пять минут перекур, кофейку попить или лясы поточить.

— Почему это я не страдал? Что я рыжий, что ли? — черт, что за лексикон у меня, артельный. — И почему я сегодня не имею право работать и зарабатывать на жизнь для себя и своей семьи, господин Бахман?

— Имеете, господин Зимнер. Однако, согласно акту «О восстановлении свободы на территории бывшей Российской Федерации», для работы в отраслях высоких технологий вы должны или иметь гражданский сертификат, такой как «American Not Russian Certified Professional», или же находится на социальной реабилитации, параграфы 12 и 13. Вы не подпадаете ни под один параграф данного акта, я уже получил сведения о вас из базы данных Комитета Защиты Свободы. Таким образом, будучи задействованы в высокотехнологических отраслях, вы потенциально представляете угрозу гражданским свободам.

Ясно, имею право получить по шее в любое удобное для Комитета время.

— А почему я не представляю угрозу свободам в низкотехнологических отраслях?

— Почему не представляете? Представляете. Однако размер потенциальной опасности не сопоставим.

Мой вопрос не поставил интроспектора в тупик. Это точно искин, не думает вовсе, сразу отвечает, и мимика у него не дубовая.

— А насколько ваша потенциальная опасность близка к реальной?

— В вашем случае опасность действий, угрожающих свободе, оцениваются с высокой вероятностью в 28 пунктов. И если положить руку на сердце, товарищ Зимнер, разве вы не были преданным бойцом прежнего режима?

Повалять что ли дурака, хотя вряд ли это поможет.

— Это как?

— Из армии прежнего режима вы не дезертировали до самого последнего дня его существования. Наоборот, в нашем распоряжении имеется ваш послужной список, и некоторые его пункты свидетельствуют о вашем участии в военных преступлениях.

Этот фигов интроспектор явно что-то накопал на меня. Обидно! Если бы я не полез в «сферу высоких технологий», то даже искусственному интеллекту все эти «военные преступления» были бы до фени.

— Во даете.