Глаза демоницы   ::   Бекташева Юлия

Дара наблюдала, как языки пламени нежно ласкают железо, прекрасно осознавая, что будет дальше. Инквизитор сам вынул раскаленное железо и поднес его к коже ведьмы.

— Признаешь себя ведьмой, служительницей Сатаны?… — ответа нет.

Одринг обхватил щипцами щиколотку девушки, зашипела кожа, в воздухе заколыхались запах человеческого мяса и эхо крика, пронзившего ткань бытия и времени.

Здание крупной компании. Крыша. Наше время.

Фейоли дышала с трудом. По спине текла кровь. Огромные кожистые крылья трепетали, ловя воздушные потоки. Длиннющие ногти впивались в кожу ладоней. Глаза, оранжевые, с вертикальными зрачками были полны кровью. На губах чувствовался солоновато-ртутный прикус крови. Демоница яростно вскрикнула. Нечеловеческий визг разнесся над безразличным городом. Резкий взмах крыльев и Фейоли понеслась куда-то вдаль, пропав неожиданно на фоне безоблачного спокойного и светлого неба.

Комната пресветлого инквизитора Одринга. 13 век.

Детина палач тем временем вытащил из чехла недлинную деревянную палку, шагнул к ведьме и резким взмахом перебил ей два ребра. Дара поперхнулась кровью. Следующий удар пришелся по колену, девушка почувствовала, как дробится на осколки её кости. Как она хотела потерять сознание… Палач отошел, а Одринг вертанул рычаг дыбы в последний раз, ведьма дернулась, дышать было трудно, неимоверно трудно… Кровь наполняла рот, текла из носа и ушей, заливая доски. Палач засмеялся и, держа в руках все ту же деревянную палку, грубым движением сорвал ремни с её ног и резко раздвинул ведьме ноги. Дара слабо простонала, тело не слушалось её, свежая кровь на губах превращалась в запекшуюся корку.

Стекло разлетелось, демоница влетела в комнату и сшибла детину, схватила выроненную дубинку и с силой ударила его по кадыку, кровь брызнула изо рта палача, глаза его закатились и он медленно осел на пол. Демоница обернулась к инквизитору, который трусливо вцепился в деревянный крест на груди, выставляя его перед собой. Фейоли рассмеялась, тихо подошла к нему и когтями коснулась Одринговой шеи, оставляя на ней глубокие кровавые борозды. Затем демоница, глядя в глаза пресветлому прошептала:

— Искал Дьявола…Вот он!…— демоница легким движением свернула инквизитору шею. Тело рухнула на пол с противным шлепком…

— Милая…, подожди. Милая…сейчас…— дрожащими руками, перепачканными в крови Фей отвязала ведьму, прижала её к себе, чувствуя боль Дары. Окно…Взмыть вверх. Короткий полет. Скала. Черная вершина. Демоница нежно прижала к себе искалеченное тело ведьмы.

— Я здесь, все кончилось. Я чувствовала тебя…

— Я знала, Фей…

— Все ведь будет хорошо? Сваришь пару отваров и… все будет хорошо, так? — демоница глотала слезы…

— Да…

Ночь уходила, уступая место новому дню, месяц стыдливо прятался за облаками от красивого солнца. А где-то на скале Фей сжимала обмякшее тело Дары. Сжимала и верила, что все будет хорошо…



Глаза демоницы

… Где-то в недрах темного замка за Инферно, где живет Хозяин Тьмы, на каждого из его слуг… или подданных, как Вам больше нравится, хранятся сотни, нет, тысячи, нет, десятки или даже сотни тысяч папок. Темные сероватые листы будто сами заполняются событиями жизни каждого демона, каждой высшей ведьмы, каждого черта. Нельзя оспорить то, что появляется на этих страницах. И только Великий Хозяин может прочесть их. Он любит иногда, вальяжно раскинувшись у камина, полистать папку— другую. Так, среди этих папок есть и моя. Не самая толстая, но и не самая тонкая. Так же запечатанная для всех. И есть в этой папке такая страница…

Солнечные лучи пробивались сквозь густую изумрудную листву эльфийского леса.