Глубинный путь   ::   Трублаини Николай

Я воспользовался своим биноклем и, хотя ничего не смог как следует разглядеть, почувствовал, что это должен быть Черепашкин.

Человек вел себя немного странно. Он сидел неподвижно, спиной к нам и держал в руках что-то похожее на шапку.

Мы растянулись цепью, намереваясь окружить неизвестного. Шагов за сто пятьдесят я вышел немного вперед и пополз по земле.

Вдруг неизвестный оглянулся, заметил нас и вскочил на ноги.

Да, это был Черепашкин.

Он бросился с холма как раз туда, куда мои ребята еще не успели дойти.

- Держите, держите! - закричали все и что было сил кинулись за беглецом.

Но он успел сбежать с холма и исчез в ближайшем овраге.

Несколько юношей опередили меня. Они не сбежали, а прямо-таки скатились вслед за Черепашкиным. Но самым удивительным было то, что Черепашкнн теперь спокойно сидел за крутой скалой на камне, словно и не убегал.

Когда я подоспел туда, Черепашкин с глуповатым видом спрашивал у ребят:

- Что случилось?

Мы задержали его и уже хотели вести к Томазяну, как вдруг я заметил, что Черепашкин без шапки. Я приказал ребятам разыскать ее. Внимательно осмотрев дорогу, по которой он убегал от нас, мы наконец нашли шапку. На ней сверху имелось какое-то странное приспособление, а внутри - наушники для радио. На мои вопросы Черепашкин отвечать не захотел и заявил, что видит эту шапку впервые.

Дурачком прикидывался Черепашкин и тогда, когда мы очутились перед Томазяном. Черепашкин уверял, что о шапке ничего не знает.

Я надел ее себе на голову и прислушался. В наушниках было тихо. Но, еще раз осмотрев шапку, я заметил на ней что-то похожее на маленькую антенну. И лишь только я поднял эту антенну на несколько сантиметров, как в наушниках что-то застрекотало. Я отчетливо слышал точки и тире азбуки Морзе, но понять ничего не мог.

Это открытие сразу показало нам, что за птица тот, кто называл себя Черепашкиным. Без всякого сомнения, Черепашкин был враг не менее ловкий и опасный, чем Догадов, квалифицированный шпион, долго скрывавшийся под личиной глуповатого малого. Начальник охраны послал в Москву телеграмму, в которой просил сказать Догадову об аресте сообщника и уведомить, какое это произведет на шпиона впечатление.

Вскоре пришел ответ.

"Сообщение о разоблачении Черепашкина произвело на арестованного крайне тяжелое впечатление. Он сказал, что узнал, кто такой Черепашкин, во время пребывания с ним в тайге".

- Вот, пожалуйста! - сказал мне Томазян. - Недурно он нас обманул! Теперь разберитесь, как это они прыгали с самолета.

- Но Догадов уверяет, что он только в тайге узнал, кто такой Черепашкин.

- Очень возможно. Сейчас попробуем расспросить этого субъекта.

Я вспомнил, как ловко Черепашкин обманул нас во время прошлого ареста, и попросил у Томазяна разрешения присутствовать на допросе.

- Хорошо, - согласился Томазян. - Только теперь нет необходимости прятаться за ширмой. Садитесь и слушайте. Вы будете официальным свидетелем. Но вряд ли мы много узнаем на первом допросе.

Томазян приказал привести Черепашкина.

Когда шпион вошел в комнату, меня поразил его вид: черты его лица остались теми же самыми, но глаза утратили придурковатое выражение, взгляд их был мрачен.

- Присядьте, - предложил Томазян. - Теперь слушайте... Мы получили одно сообщение. - Он прочитал шпиону текст телеграммы. - Мы имеем также бесспорные доказательства, что вы устроили в подземелье взрыв, вызвавший аварию. И, наконец, в нашем распоряжении ваша радиофицированная шапка. Наши работники сейчас заняты расшифровкой полученных в ваш адрес радиограмм. Вы знаете, как высоко теперь стоит техника расшифровки. Если бы вам передавали радиограммы даже с Марса, их содержание все равно стало бы нам известным.