Глубинный путь   ::   Трублаини Николай

Он начал учиться в университете на физико-математическом факультете, потом перешел на геологический, а закончил горный институт. После окончания института его послали строить шахты в Иркутском угольном бассейне. Там он показал чудеса в области подземного строительства, и в узком кругу высококвалифицированных специалистов на него смотрят как на новую звезду. Но так зарекомендовав себя, он при первом же случае оставил строительство шахт и приехал сюда, к Саклатвале, с проектом туннеля между Симферополем и Ялтой.

- Так это о нем и его проекте я должен писать?

- Да, да. Только пока ты ему об этом ничего не говори. Завтра или послезавтра мы поговорим с ним специально.

- А кто этот маленький старичок в очках, который как будто хочет их помирить? - спросил я.

- Это бывший их учитель, ныне профессор ботаники Довгалюк.

- Профессор Довгалюк? Тот самый? Известный своими экспедициями?

- Да... Кажется, он идет к нам. Сейчас я тебя с ним познакомлю...

Старичок действительно подошел к Черняку, и тот представил меня ему. Профессор приветливо пожал мне руку и, отвечая на вопрос редактора, сказал:

- Не могут прийти к согласию относительно эффективности электроустановок на шахтах. Эти их споры - вечная история! В школе, бывало, доходило до драки... А я к вам, Антон Павлович, с просьбой.

- Пожалуйста, Аркадий Михайлович.

- Покажите мне письмо юного корреспондента, о котором вы упоминали, когда провозглашали тост.

- Снова в поисках молодых талантов? Только там нет ничего заслуживающего внимания.

- Ну что ж, посмотрим. Вы только покажите письмо.

- Попробуем разыскать, если оно не погибло в редакционной корзинке. Мы ведь сохраняем только письма, имеющие какую-нибудь ценность... Товарищ Догадов, пожалуйста, на минутку!

Догадов быстро подошел. Черняк попросил его найти и передать профессору Довгалюку письмо школьника.

Догадов отправился выполнять поручение, а мы приблизились к молодым инженерам, и редактор меня с ними познакомил. Самборский горячо пожал мне руку и сказал комплимент по поводу моих очерков. Макаренко промолчал, и только в глазах у него мелькнула какая-то настороженная заинтересованность.

Время было позднее. Гости один за другим покидали редакцию. Шелемеха подошел к Черняку и стал прощаться.

- Аркадий Михайлович, - как старый знакомый, обратился летчик к профессору Довгалюку, - вы готовы?

- Да... Сейчас мне здесь дадут одно письмо, и я смогу ехать.

- Кайдаш, а тебе куда? - спросил Шелемеха меня. - Может быть, подвезти тебя?

Я назвал свою гостиницу.

- О, это очень далеко. Знаешь что? Зачем тебе гостиница? Поедем ко мне. У меня огромная квартира, и сейчас там, кроме сестры, никого нет. Родители и жена на даче, послезавтра я тоже туда поеду. Можешь жить у нас, пока остаешься здесь. Поехали?

Последнее слово прозвучало так властно, что я не стал возражать, а просто присоединился к уже выходившим на улицу Шелемехе и профессору Довгалюку.

3. НОЧНОЙ ГОСТЬ

Из разговора в машине я узнал, что Шелемеха и профессор живут в одном доме.

- Станислав, - обратился к летчику профессор, - у меня в дендрарии очередной, двести пятьдесят третий, "вечер фантазии". Я рад пригласить тебя.

- С большой охотой пришел бы, Аркадий Михайлович, - ответил летчик, но, по всей вероятности, я завтра уеду на дачу к своим. Вчера туда поехала жена, и я обещал ей не задерживаться. Я ведь уже в отпуске. Передайте, пожалуйста, друзьям от меня привет. Много фантастов у вас теперь собирается?

- Будет человек шесть-семь. Ведь Макаренко приехал.

- А-а, этот молодой человек? Я его до сих пор что-то не встречал.

- Так ты ведь лет на семь старше его. К тому же он учился у меня всего года два, а потом переехал с родителями в Сибирь. Впрочем, он часто писал мне. Он когда-то очень дружил с Самборским.