Год нашей войны   ::   Свэйнстон Стеф

Мне стало немного стыдно, что последние несколько дней я провел в Замке со своей женой, вместо того чтобы работать. Из всех, кого я знал, лишь король Данлин Рейчизуотер обладал достаточной силой воли, чтобы находиться на фронте неделями, не чувствуя потребности провести ночь с женщиной.

Он покачал головой.

– Лучше из Равнинных земель, а не из Авии. Иначе кто будет нас кормить?

– Мой король, на побережье осталось очень мало солдат, и большинство из них слишком молоды. Никто пока не ропщет, однако, я думаю, не стоит забирать у них так много людей.

– Раз моя родная Авия отдает все, что может, то, значит, и Равнинные земли должны делать то же самое.

– Позволю себе небольшое критическое замечание, – осторожно возразил я. – Это ваш план – изгнать Насекомых с земель, где они неплохо обосновались, и он уже стоил многих жизней.

– А ты предпочел бы остаться в этом тупике еще на пару тысячелетий?

Я вздохнул.

– Цель Замка – защищать заскаев от Насекомых, а их никогда не бывает мало. Если же вы используете весь военный ресурс поколения, то мы вряд ли сможем гарантировать даже сохранение существующего равновесия.

– Бессмертные иногда утомляют, – обратился Данлин к брату. – Нам вполне по силам победить Насекомых. С восемью тысячами мы сможем контролировать их передвижение. Мы должны поддерживать друг друга!

– Я многое видел, – устало проговорил я, – и могу с полной ответственностью утверждать, что в таком деле не стоит горячиться.

Рейчизуотер уже приготовился дать мне отпор, но вмешался Молния:

– Ваше величество, не стоит спорить с Кометой.

– Прости, Янт.

– Нет, нет, это моя вина. Я слишком долго летел и немного устал.

Мне принесли стул и налили красного вина из хрустального графина. Выпив на голодный желудок, я вскоре почувствовал головокружение. Остальные продолжали играть в карты.

– Ты действительно выглядишь изможденным, – заметил Молния, и в его голосе явственно звучала подозрительность.

Изображение стилизованного алмаза – символа Микуотера – сверкнуло в свете лампы на его плече. Такой же знак имелся и на колчане со стрелами, свисавшем со спинки стула. Там же обнаружился и небольшой современный композитный лук из полированного дерева, украшенный золотом, с затейливо изогнутыми кончиками. Это означало, что Молния хочет покрасоваться, поскольку в бою он обычно пользовался большим луком. Молния был немного выше Данлина, гораздо шире в плечах, чем Станиэль, и более мускулистый, нежели я.

Между Данлином и Станиэлем имелось определенное сходство, однако Данлину досталась вся сила и темная мощь, а его младший брат походил на сухой тростник.

– Мы должны сосредоточиться на кампании, – прорычал Данлин. – Особенно завтра, ибо нам предстоит тяжелый день. А от тебя и твоих людей, Лучник, будет зависеть слишком многое.

Молния промолчал.

– И Вестник? Янт?..

– К вашим услугам, – отозвался я.

Данлин наполнил кубок, поднял его и произнес тост в честь императора. Я легонько стукнул о его кубок своим и, сделав маленький глоток, поставил его на стол. Мне не хотелось, чтобы он видел, как дрожит моя рука.

На лице Данлина появилось выражение задумчивости.

– Из бессмертных, помимо вас двоих, к нам присоединятся Торнадо, Туман и Ата. Райн останется в крепости Лоуспасса. Такого многочисленного собрания Круга не было уже… сколько лет?

– Всего сотню, – ответил я.

Бледные глаза Станиэля светились энтузиазмом, а его костлявая рука нервно теребила белобрысую бородку. Без сомнений, он представлял себе, как напишет потом: Станиэль Рейчизуотер при поддержке бессмертных бесстрашно сражался с Насекомыми.

По-авиански бессмертные называются «эсзаи».