Год полнолуний (фрагмент)   ::   Прозоров Александр Дмитриевич

- Что это? - Олег с трудом успокоил вставшего на дыбы коня. - Праздник, - коротко сообщил Дьявол. - Ну, это и так понятно. Бей в трубы, труби в барабаны... А какой? - Твое прибытие, Создатель, - Дьявол снял воображаемую шляпу и низко склонился в седле. Всадников окружили. У встречающих Создателя, восторженно визжащих девушек алые и ярко-желтые ленточки увивали руки и красовались в косах. Парни перепоясались цветными шарфами, а ленточки были подвязаны на шее и коленах. Чтобы издавать максимально возможный шум, сильная половина населения использовала подручные средства (вплоть до верещащих от ужаса поросят, которых самые находчивые держали за задние ноги и раскручивали над головой). - С ума сойти. А на колени они падать не будут? - Нет, Создатель. У замка мы встретили сектантов, поколениями готовивших себя для служения, а это дикие селяне: радуются, как умеют. Ты гневаешься? - Нет. Веселые праздники мне по душе, - сознание того, что его визит может вызвать у толпы столь буйный восторг, согрело Олегу сердце. Словно ощутив благожелательность Создателя, двое парней приблизились, отпустив на волю несчастных, раскрасневшихся от крика поросят, и взяли Джорджа под уздцы. Олег вопросительно покосился на Дьявола. - Они собираются проводить нас в деревню, - сообщил слуга. - Похоже, там уже жарят на вертеле самого большого хряка, режут салаты, достают из погребов мухоморы и перегораживают улицу для танцев. - А улицу перегораживать зачем? - Затем, что до конца праздника из деревни все равно никого не выпустят. - Ага, - кивнул Олег, - насколько я понимаю, наш путь к морю удлинился дня на два. - Ты прав, Создатель... - рассмеялся Дьявол. - Но море плещется вокруг Земли уже не один миллион лет. Что изменится за каких-то два дня?.. Молоденькая девчушка подкралась к Создателю, быстро и ловко обвязала его колено ленточкой и тут же отскочила с радостным смехом. Селяне взорвались криками с новой силой. - Вот и все, Создатель, - участливо покачал головой Дьявол, - теперь ты их гость. Не отпустят, даже если придется связать. - Нет, - улыбнулся Олег восторженным туземцам, - лучше я пойду добровольно. Что изменится с морем за каких-то два дня?

* * *

Автобус, сыто урча, снизил скорость, принял вправо, вежливо позволив обогнать себя какой-то "девятке", торопящейся в сторону Гатчины, и решительно развернулся в обратном направлении, затормозив у желтого фанерного флажка с надписью: "Цветочный комбинат". Раздраженно пшикнув, передняя дверь открылась, выпустила на остановку несколько человек. Вместо них в салон поднялась только одна женщина. Саша Трофимов посмотрел на часы, на тропинку, ведущую в сторону поселка, закрыл дверь и тронулся в обратный путь. Дорога была пуста, как желудок перед завтраком. Тьма - космическая. Абсолютный мрак, и только желтоватый свет подсевших фар вырезает перед машиной, словно по линейке, четкий треугольник "жизненного пространства". Бежит из ночи под колеса дорога, порождаемая в полусотне метров впереди и исчезающая прежде, чем успеваешь поверить в ее реальность. Пешка выбралась на самую макушку Пулковской высоты, за лениво мигающим светофором мелькнула остановка - пустая - и вдруг все исчезло... Автобус парил в небе, в бесконечности, в тишине, лишь далеко внизу колдовскую мглу разрубал сияющий клинок Пулковского шоссе, по левую сторону от которого бегало, светило, переливалось, перемигивалось множество огоньков. Там жил, дышал и ворочался гигантский организм аэропорта. А по правую сторону отдыхала вечность, и покой ее не нарушала ни одна суетливая искорка. Пешка ухнулась вниз, екнуло сердце.