Год тысяча шестьсот   ::   Михеев Михаил

Также известно, что Филипп Четвертый не любил заниматься хлопотливыми государственными делами, передоверив это скучное занятие своим министрам, а сам развлекался, как мог. Задавал балы, пышные службы, смотрел пьесы, которые писал специально для его театра великий Кальдерой. И, конечно, занимался придворными дамами, которых при дворе было более чем достаточно и которые ничуть не стеснялись принимать любые знаки королевского внимания. Тем более, что сама королева смотрела на придворные развлечения своего мужа сквозь пальцы. Естественно, что при дворе появлялись и внебрачные, но королевские дети. Пока история сохранила нам сведения об одном - доне Хуане, и то только потому, что он в свое время уж слишком решительно пытался спихнуть с престола законного наследника, своего кровного брата Карла Второго.

- Но не сумел, - вставил Клим.

- Вернее - не успел, - сказал дон Мигель. - Умер. От лихорадки. Подробности не известны, хотя эту лихорадку вполне мог изготовить медик королевы Мариэнны, которой очень не хотелось допустить дона Хуана на королевское кресло. Но все это произошло много позднее...

2

Здесь дон Мигель сделал интригующую паузу, поставил локти на стол и взглянул на Клима многозначительно и задорно:

- Сейчас я расскажу вам про одно придворное событие, о котором вы ничего не знаете и не сможете узнать, так как ни один летописец к этой истории допущен не был. Надеюсь, воображение у вас хорошо работает, историк без воображения уже не историк, эта способность человеческого мышления по разрозненным сведениям восстанавливать целое - воистину неоценимая вещь. Итак. Среди прочих любовных приключений у короля был мимолетный роман с монахиней - прислужницей духовника герцога Оропесы, того самого Оропесы, который, как это тоже известно, станет впоследствии первым министром Испании. То, что девушка посвятила себя Богу, могущественного монарха не остановило. Она не была придворной дамой, и эта кратковременная королевская связь так и осталась бы в тайне, но...

- Понятно, - вставил Клим. - Опять родился ребенок.

- Да, родился. Самые секретные любовные истории весьма часто оставляют после себя такие заметные следы. Несчастная обесчещенная мать умерла после родов. Но мальчик остался жив. Как там с ним устроились, вот это неизвестно, граф-герцог Оропеса накрыл плащом тайны некрасивую историю. Он был дальновидным политиком, этот граф-герцог Оропеса, видел, как первого внебрачного сына дона Хуана прибрала к рукам оппозиционная партия, и сделал тонкий государственный ход. Он убедил Филиппа Четвертого незадолго до смерти составить завещание, удостоверяющее королевское

происхождение осиротевшего ребенка.

- Вот как! - удивился историк Клим. - И король такое завещание написал?

- Представьте себе - написал!

- Почему же о нем нигде не упоминается?

- Вы же сами сказали, что личные дела королей - самая ненадежная часть истории.

- А как же вы?.. Или это опять восстановление факта воображением?

- Не совсем так.

- Вы видели завещание?

- Нет, не видел. Но знаю, что оно есть. Здесь у меня были свои способы расследования.

И дон Мигель опять взялся за бутылку.

Клим невольно подумал: может, и на самом деле это старинное вино способствует фантазии дона Мигеля так живописно восстанавливать события далекого прошлого. Но тут он вспомнил только что увиденную сцену на экране телевизора, и это снова привело его в некоторое замешательство.

Он молча взялся за бокал.

- За какого короля пьете? - спросила Ника.

- Пока за королевского сына, - ответил серьезно Клим.

- Королевского сына, неизвестного история.

- Вот как! А каким же образом о нем узнали вы?

- Я и сейчас не знаю. Но вот дон Мигель...

- Ну-ну! - только и сказала Ника и перевернула следующую страницу книги кавалера де Курси.