Голос неба   ::   Лем Станислав

Сидя здесь, в глухой комнате бывшего атомного полигона, я не мог отделаться от мысли, что огромную пустыню за стенами, и нависающий над ней небосвод, и всю Землю неустанно, час за часом, столетие за столетием, эпоха за эпохой пронизывает безбрежный поток невидимых частиц, несущий с собой весть, точно так же приходящую и на другие планеты солнечной системы, и на другие галактики, что поток этот выслан в незапамятные времена из невообразимой бездны и что все это действительно так.

Я не мог принять этого факта без внутреннего сопротивления, – он слишком противоречил всему привычному для меня. И в то же время я видел наш Проект, громадные коллективы ученых, незаметно контролируемые государством, подданным которого я являюсь; нам, опутанным сетью подслушивания, предстояло установить связь с разумом, обитающим в космосе. А в действительности мы были ставкой в глобальной игре, наш Проект вошел в ее фонд. В скоплении несчетных криптонимов, переполняющих бетонное нутро Пентагона, в каком-то сейфе, на какой-то полке, в какой-то папке с оттиснутым знаком «совершенно секретно» появилось еще одно сокращенное обозначение – шифр операции «Голос Неба», уже в зародыше пораженной безумием. Ибо безумна была попытка засекретить и упрятать в сейфы то, что миллионы лет заполняет бездну Вселенной, попытка извлечь из звездного сигнала информацию, обладающую смертоносной ценностью.

Если уж это не безумие, то его вообще нет и не может быть. Так, значит, Отправитель имел в виду определенных существ, определенные цивилизации, но не все – даже не все цивилизации технологического круга. Какие же цивилизации являются настоящими адресатами? Не знаю. Скажу только: если эта информация по мнению Отправителей не относится к нам, то мы ее и не поймем. Я питаю к Отправителям огромное доверие, ибо они его не обманули.

Но не могло ли все это быть только стечением обстоятельств? Разумеется, могло. Разве не случайно был обнаружен сам нейтринный сигнал? Разве он в свою очередь не мог возникнуть случайно? Может, он только по случайным причинам затрудняет распад органических макромолекул, только случайно повторяется – и, наконец, только по случайности из него извлекли Повелителя Мух? Все это возможно. Случай может так сформировать приливные волны, чтобы при отливе на гладком песке остался глубокий отпечаток босой человеческой ступни.

Скептицизм подобен непрерывному, многократному усилению разрешающей силы микроскопа: резкое поначалу изображение под конец расплывается, ибо предельно малые объекты нельзя увидеть, их существование можно только логически вывести.

Впрочем, после закрытия Проекта мир продолжает идти своим путем. Миновала мода на высказывания ученых, политиков и звезд сезона о космическом разуме. Лягушачью Икру удается использовать, так что бюджетные миллионы не пропали даром. Над опубликованным сигналом может теперь ломать голову любой из легиона маньяков, которые раньше изобретали вечный двигатель и трисекцию угла; а кроме того – ведь каждый может верить в то, во что ему заблагорассудится. Тем более, если эта вера, подобно моей, не имеет никаких практических последствий. Ведь меня-то она не раздавила. Я остался таким же, как до вступления в Проект. Ничто не изменилось.

Заканчивая эту книгу, мне хочется сказать несколько слов о сотрудниках Проекта. Я уже упоминал, что Дональда, моего друга, нет больше в живых. Ему на долю выпала статистическая флуктуация процесса клеточных делений – рак. Айвор Бэлойн не только профессор и ректор, – он вообще человек настолько занятой, что даже не понимает, как он счастлив. О докторе Раппопорте мне ничего не известно. Письмо, которое я послал ему несколько лет назад на адрес Института высших исследований, вернулось обратно.