Голос вечности   ::   Конова Алла

И, наконец, он заговорил о том, что представляло наибольший интерес для всех присутствующих:

- А разумные существа этого мира? Тоже германиевые? Об этом расскажет людям экспедиция Эвга Гью. Пока существуют две точки зрения: германий и углерод. В пользу последнего говорит завезенный на Джолию вирус, который принес гибель Нине Орловой. Он может существовать только в мире углерода. На почти мертвой Джолии он не мог возникнуть, он принесен извне. Углерод - особый элемент, он один с его неисчерпаемым многообразием соединений может дать высокоразвитую жизнь...

Затем присутствующим представили командира четвертой звездной экспедиции.

Полет к Джолии! И сейчас, среди бесконечных парков Земли, среди ее упоительного воздуха, стало нестерпимо жаль, что для него это уже пройденное, а для кого-то начало пути, молодость.

Опять май на Земле. Бледно-голубым цветом распустился богуяр, и вечерами низко над морем висела огромная луна. И люди пели.

Павлу передали просьбу Леи включить в десять вечера воздушный телевизор.

Он удобно устроился среди зарослей богуяра. Смоляной запах приносил свежесть.

Павел включил передачу. Изображение возникло в воздухе, создавая впечатление, что события разворачиваются здесь, рядом.

Открылась снежная даль, проселочная дорога - узкая колея на снегу. Девушка в стеганке, платке и тяжелых сапогах идет по ней. А где-то далеко, у самого горизонта, там, куда стремится девушка, едва уловимая паутина высоковольтных передач. Тупой ковш экскаватора грызет мерзлую землю. Девушка идет проселочной дорогой.

"Неужели в дни моей юности были такие заснеженные дороги?" - невольно спросил себя Павел.

Потом он увидел барак. Сплошные нары, и железная печурка у входа. А из узенького окошка видно, как на плотине строится здание самой гидростанции. И опять, насколько хватает глаз, все бегут и бегут по сопкам столбы высокого напряжения.

Девушки в бараке шьют, читают, думают над чертежной доской.

Нет... Это не его юность... Это скорее юность отцов. И его мать была такой, и Нина Александровна...

Почему же он раньше, в той, другой жизни, не замечал их?

Люди проходят мимо него. Одни стихии остаются. Он горько усмехнулся: и остаются ли!

А она, Леа, появившись на свет через сотни лет, все прочувствовала. Он думал о ней с удивлением и даже со страхом. И вдруг покраснел. Покраснел, поняв, почему на долю ее героини - нежной и верном Тани выпала неразделенная любовь...

Он не заметил Гали рядом с собой... Он едва не потерял Лею... А может быть, уже потерял?

Исчезла Таня, остались только растревоженные мысли. А как встретиться теперь с Леей? Он хотел этого и боялся. Казалось, что-то изменилось в их отношениях.

Вечер наполнился густой южной темнотою. Выступили звезды. И далекий Анлорес.

Павел поднялся и в полной тишине среди огромных богуяров пошел к морю. Вставала луна. А море, шуршащее, живое, растворилось в темноте.

Вспомнился последний рассвет над Джолией, се прощальный привет. И Павел впервые спокойно подумал о том, что другие теперь будут прокладывать звездные пути.

В мыслях не осталось и следа горечи: те люди, что пришли после, были сильнее его. Так пусть же им принадлежат звездные трассы!

А может быть, в этом разумном спокойствии звучало влияние Леи?

Между ними легли столетия, но он понимает каждый трепет ее мысли, каждый вздох ее чувства. Она любит друзей его юности и те далекие годы, озаренные великой борьбой за сегодняшних людей.

"Спасибо тебе, Леа, за это. На Земле стало бы холодно без твоих песен", - может быть, немного торжественно думал Павел Зарецкий.

Бесшумно подлетел он к дому Диких Гор. Вокруг ни единого огонька. Павел укрепил лодку у поручней балкона, перелез через перила.

"Я с ума схожу! Как вор среди ночи врываюсь..." Но он не мог уже остановиться.