Голубой адепт   ::   Энтони Пирс

За этим болотом, как помнил Стайл, находился дворец Оракула, который ответил на один-единственный, самый главный вопрос в жизни Стайла.

«Познай самого себя!» — посоветовал Оракул Стайлу, и, несмотря на кажущуюся расплывчатость, этот совет, действительно, явился ключом к существованию Стайла на Фазе. Тот, кого Стайл распознал в себе, стал Адептом, магом, чародеем.

Единорог, стоявший в дозоре и охранявший табун, подал сигнал тревоги — это был трубный звук духового инструмента, и по команде весь табун поднял голову, а потом единороги, подбежав рысью, образовали широкий полукруг, разомкнутый в сторону приближавшихся сородичей. При этом они вдохновенно трубили.

Слушая великолепный духовой оркестр, Стайл почувствовал, как его покидают тревога, настороженность: в их встрече не крылась враждебность. И хотя Нейса научила его фехтованию рапирой против изогнутого грозного рога, он понял, что это его искусство здесь не понадобится. Да, поистине грозным оружием были наделены единороги. Обладая им, они могли и нападать, и обороняться. Редко какой — даже очень сильный — противник осмелился бы напасть на единорога.

Вновь прибывшие вбежали в центр живого полукруга и остановились. Там находился Жеребец, великолепный экземпляр лошадиной эволюции. Его тело было жемчужно-серым, грива и хвост струились серебряными нитями, а задние ноги украшали черные гетры. Он был хорошо сложен, сильный, мускулистый, высотой до восемнадцати ладоней. Рог его, извиваясь спиралью, переливчато блистал — настоящее чудо-оружие, способное сразить любого. Этот рог сыграл заливистую мелодию, и круг замкнулся.

Стайл почувствовал тяжесть в теле, вес возвращался к нему, а через мгновение он увидел и свои руки. Его заклинания о невесомости и невидимости вмиг испарились, хотя он и не желал этого. Вожак захрапел, Клип и Нейса суетливо завертелись, засучили ногами. Единороги позволили им выйти из кольца.

Стайл, снова видимый, в своем обычном веса, спрыгнул на землю и предстал перед Жеребцом, а тот в свою очередь обернулся человеком. В человечьем обличье он был высоким и мускулистым. На лбу торчал короткий рог.

— Добро пожаловать во владения Табуна! — почтительно приветствовал он гостя. — Чем обязан такой прекрасной встрече?

Итак, замкнутый круг единорогов свел на нет все заклинания Адепта! Его чары могли одержать верх только над способностями к магии у одного единорога, но над чарами целого табуна он был не властен, хотя в особом случае могло быть исключение. Но какое колдовство вечно? А его заклинаниям исполнились уже сутки, и с течением времени они все больше ослабевали.

В конечном счете ничего плохого не произошло, ибо Стайл не был в стане врагов, а наоборот, находился в полной безопасности от враждебной магии — кольцо точно таким же образом могло рассеять чары любого другого Адепта.

Стайл решил сразу не раскрывать цель своего визита.

— Рад встрече, Жеребец, — учтиво ответил он, — я прибыл поговорить с тобой!

Человек-единорог вложил три пальца в рот и издал звук, похожий на растянутый звук аккордеона, и тут же подбежали к нему два сородича, неся какое-то сооружение на своих рогах. Они поставили его на землю и удалились. Это был стол, изготовленный из старых рогов, и прикрепленные к нему такие же стулья. Стайл знал цену такому сооружению: оно стоило больше, чем если бы было сделано, например, из слоновой кости, поскольку магическая сила обитателей табуна заключалась именно в их рогах.

Вожак сел, жестом пригласил Стайла последовать его примеру.

— О чем хочет беседовать Адепт с таким ничтожеством, как я? — задал вопрос человек-единорог.

Стайл понял, что говорить с ним будет не так-то просто. Жеребец невзлюбил Стайла с их первой встречи, когда тот привел его в замешательство по какому-то поводу.