Гордость завоевателей   ::   Зан Тимоти

Шолом закрыл глаза.

– Знаю, – пробормотал он. – Знаю. Быть может, Севкоору следовало давным-давно признать это. Какая гордыня – верить, что мир можно сохранить, опираясь на миф… Как это глупо…

Он умолк, и целую минуту в комнате стояла тишина. Кавано смотрел на старика, и биение собственного пульса казалось ему ударами молота; и молот этот вдребезги разбивал Вселенную. Некогда «Цирцея» подарила ему жизнь, прекратив войну, в которой он бы неизбежно погиб. Позже «Цирцея» отравляла его страхом, когда он ждал новых войн, которые разорвут Содружество в клочья и повергнут цивилизацию в прах. А три недели назад «Цирцея» вновь подарила ему надежду. Надежду, что неуклонно надвигающиеся завоеватели будут остановлены.

И все это оказалось воздушным замком. Абсолютно все.

Бронски сделал глубокий вдох:

– Эйсен, как его состояние?

Взгляд у Эйсена был такой, словно он только что получил по затылку кувалдой.

– Да, сэр, с ним все в порядке, – произнес он, с трудом подбирая слова.

– Ну ладно, – сказал Бронски. – Все, кто сейчас находится в этой комнате, помещаются в строгий карантин, с запретом на общение. Снимите с него ленту…

– Минуточку, генерал, – прервал его Ли. – Вы не можете посадить нас на гауптвахту, точно нижних чинов. Как помощник парламинистра Ван-Дайвера, я…

– Заткнитесь, Ли, – посоветовал ему Бронски. – В данный момент меня не волнует, чей вы помощник. Просидите в карантине до тех пор, пока я не узнаю точно, правда ли все то, что мы здесь услышали. И что, черт побери, нам делать, если это правда.

– Должны быть сведения в архивах, – пробормотал Кавано. – Уровень радиации и другие данные, зарегистрированные бортовыми приборами Севкоора во время сражения… Генерал, а как же моя дочь? Я не могу сидеть сложа руки, когда она подвергается такой опасности.

– Мне очень жаль, лорд Кавано, но у меня нет выбора, – проворчал Бронски. – И если на то пошло, мне еще после нашего приватного разговора на Формби следовало посадить вас под замок. Эйсен, замените Чо Мина у двери.

– Есть, сэр. – Эйсен направился к выходу.

– Вы делаете серьезную ошибку, генерал, – процедил Ли. – Исчезновение помощника депутата Парламента вам с рук не сойдет.

– Еще как сойдет… черт! – Бронски умолк и бросил руку к внутреннему карману пиджака.

И застыл с окаменевшим лицом. Глаза смотрели куда-то за спину Кавано. Вновь ощутив в груди тяжесть, Кавано медленно повернулся.

Перед ним молча стоял Колхин, у его ног лежало обмякшее тело Эйсена, а дротиковый пистолет Эйсена телохранитель держал в руке. И дуло его было направлено на Бронски.

– Спокойно и медленно, генерал, – произнес Колхин. – Выньте руку из кармана. Пустую.

– Вы с ума сошли? – прошипел Бронски, опуская руку. – Это не поможет вам выбраться отсюда.

– Лорду Кавано нужно повидать свою дочь, сэр, – негромко сказал Колхин. – Он не сможет это сделать, если вы запрете его в карантинной камере.

– Он останется там на всю жизнь, если вы не положите пистолет, – прорычал Бронски. – Кавано, скажите ему!

Кавано посмотрел на Колхина. Бронски, конечно же, прав. Безумие – верить, что лорд Стюарт способен чем-нибудь помочь Мелинде.

Но безропотно сидеть под замком, пока Мелинда – под огнем пришельцев…

– Флот «Ютландия» пытался остановить завоевателей, – напомнил Кавано, подходя к Бронски и извлекая из внутреннего кармана дротиковый пистолет. – Эта попытка не увенчалась успехом. Если «Цирцея» – не более чем ловко состряпанный миф, нам понадобится нечто принципиально новое, чтобы справиться с ними.

– И именно вы изобретете это непобедимое оружие? – с издевкой спросил Бронски. – А пока вы его не изобрели, вам придется бегать от всех полицейских и миротворцев, которых в Содружестве немало.