Город, где умирают тени   ::   Грин Саймон

Священник резко взмахнул рукой, и белое пламя опоясало гроб, на веки вечные отрезав его от мира материального и мира духовного. Второй жест — и гроб чуть приподнялся в воздухе и затем, чуть задев стены ямы, плавно погрузился в поджидающую его могилу. Отец Кэллеген приступил к сериям связывающих и оградительных заклинаний, которые будут иметь силу вплоть до Судного дня.

Догадавшись, что служба окончена, шериф кивнул Рии: можно отойти от могилы. С непроницаемыми лицами оба удалились на почтительное расстояние. Похороны всегда оставляют тягостное впечатление на живущих, в особенности когда убийца остается на свободе. Эриксон остановился у чьей-то неухоженной могилы и равнодушно взглянул на надгробный камень — время и непогода не пощадили его, и надпись читалась с трудом: «Я не умер, а лишь уснул».

«Если ты кого и дурачишь — то лишь себя», — подумал Эриксон.

— Ты хочешь показать мне на этой могиле что-то особенное? — спросила Рия.

— Нет, — быстро проговорил шериф. — Но я твердо убежден: последнее слово в деле Лукаса остается за нами. Мы еще столького не знаем, и я терпеть не могу оставлять дела незавершенными. Ведь так и не удалось доказать, чем он на самом деле владел или кто владел им самим.

— А также, — кивнув, продолжила Рия, — мы не выяснили, в чем же заключалась его миссия. Все, что он смог припомнить, — это то, что он был жизненно необходим каждому в Шэдоуз-Фолле. И когда он замораживал тебя своими жуткими глазами, трудно было с ним не согласиться. Лукас заявил, что его память была умышленно заблокирована кем-то неизвестным или какими-то неведомыми силами, так? Мне все больше кажется, что этот человек был жертвой навязчивых идей. Возвращение из мертвых никогда бесследно не проходило для целостности рассудка. Ну ладно, допустим, с ним очень тяжело было находиться в одном помещении, но из этого сложно сделать вывод о том, что он ангел и носитель воли Господней.

— Возможно, если Михаил был в самом деле ангелом, он вернется в другом обличье? — предположил Эриксон, но Рия скривилась.

— Очень надо… Знаешь, родня Де Френца хотела кремации тела Лукаса главным образом для того, чтобы телом снова кто-нибудь не завладел, но Время заявил: «Нет». Громко и решительно заявил. Разъяснений, разумеется, не последовало. Небеса хранят Дедушку-Время, наставляя его действовать разумными методами, и благоволят нам пускать поменьше возвращенцев сюда. Уверяю тебя, действуй Время иначе, нам бы несдобровать, потому как это кратчайший путь к концу света.

Их взгляды одновременно пересеклись на часовом автомате, в картинной позе застывшем у дерева чуть поодаль. Когда мэр и шериф пришли на службу, он уже был там, но присоединиться к церемонии не пытался — полускрытый в тени листвы, просто стоял с бесстрастным, нарисованным лицом и казался таким же безжизненным, как могила перед ним. Но глаза его были глазами Времени, а уши — ушами Времени, и сам факт его присутствия здесь был очень важен. Дедушка-Время мог бы наблюдать за похоронами при помощи одной из картин в галерее Мощей, однако вместо этого он прислал одного из своих механических чад — как материальное напоминание своего присутствия и своей власти в Шэдоуз-Фолле.

«Ему что-то известно, — думала Рия. — Он не позволил кремировать тело Лукаса и хочет, чтоб мы помнили об этом. Зачем?»

«А могло обернуться и хуже, — думал Эриксон. — Он мог бы прислать Джека Фетча».

Некоторое время Рия и шериф Эриксон молча наблюдали за автоматом, но тот ни единым жестом не давал знать, видит он их или игнорирует. Наконец оба отвернулись и стали смотреть, как отец Кэллеген проворно творит магические действа над открытой могилой. Поэтому они не заметили стоявшего за деревьями еще одного зрителя: в тени укрывался высокий худой мужчина, одетый во все черное.