Город и ветер   ::   Парфенова Анастасия

Начать же стоит с того, что сейчас все выскажут свои идеи, сколь бы безумными они ни казались. А потом пару идей подбросит сама госпожа адмирал…

Ее люди, как всегда, ей поверили. Одни стихии знают почему.

Ощущение горечи, разъедающее губы. Вкус страха.

Адмирал д'Алория зажмурилась, отдаваясь возносящему к небу ощущению качки, почти подоблачному холоду ветров. Выбившаяся прядь щекотала шею, лезла в лицо. Женщина рассеянно подняла руку, запустила ее в волосы, приведя прическу в еще больший беспорядок. Задумчиво поднесла к глазам смуглые пальцы. И долго смотрела на зажатое в них черное, с красноватым, почти рубиновым оттенком перо.

– Я вытащу их, – тихо пообещала себе, наблюдая, как чужой ветер уносит ее темное подношение в безначалие ледяного океана. – Эти люди выберутся из ловушки. Клянусь. Чего бы это ни стоило. Они не погибнут.

Свинцовый бег волн. Качнувшаяся палуба. Клятва, закованная в снега.

И звездные глаза, полыхнувшие на миг неизбежным.

– Я верну их домой. И, когда мы вернемся, в Лаэссэ даже ветры будут плакать кровью.



ГЛАВА 1

If you can keep your head, when all about you

Are losing theirs and blaming it on you…

–

Если…

…невозмутимым сможешь оставаться,

Когда кругом все головы теряют

И обвиняют в том лишь одного тебя.



(В тексте использовано стихотворение Р. Киплинга «Если». – Перевод А. Парфеновой.)



О прибытии двоюродной прабабушки мастер ветров узнал, лишь когда, вернувшись после лекций домой, обнаружил дворецкого в состоянии тихого ступора.

Дворецкий занимал эту должность уже более двух лет. До того как неожиданно для себя самого Одрик оказался в услужении у мага, жизнь его была весьма разнообразна, богата нестандартными (мягко говоря) ситуациями и приучила ничему не удивляться. Основное качество, за которое его ценил работодатель, – это способность невозмутимо встречать любых гостей – от представителя гильдии наемных убийц до раздраженного демона, и при необходимости выставлять их за дверь.

Вот почему, увидев Одрика стоящим в вестибюле с таким видом, как будто мыслей в его голове слишком много и все они разбегаются в разные стороны, Тэйон Алория ощутил прикосновение смутного еще предчувствия. Стремительно, но без лишней суеты подлетел к глядящему в никуда полуорку, заставил кресло приподняться, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Бросил резко:

– Докладывай.

Все-таки десятки лет службы горным рейнджером не прошли даром. Одрик вздрогнул, выпрямился. И с явным облегчением отрапортовал:

– Там… – кивнул в сторону лестницы, ведущей в малую гостиную. – Я вошел, а там – она. Просто стоит у камина и смотрит на пламя.

Сердце Тэйона пропустило один удар. Но в голосе, когда он задал вопрос, не отразилось ничего:

– Кто – она?

– Она… Адмирал д'Алория.

Сердце мага обреченно трепыхнулось и остановилось окончательно. А когда снова забилось, то, казалось, весь город должен был услышать этот оглушительный стук.

Ибо дела в этом городе обещали вскоре принять совершенно непредсказуемый оборот.

Пальцы Тэйона дернулись на широком подлокотнике, кресло развернулось в сторону указанной двери.

– Ужин не подавайте, пока я не прикажу, – бросил он через плечо. – Никому ни слова. Защиту поднять до уровня «осада».

Маг был уже у лестницы, когда дворецкий пролаял совершенно неприемлемое «Айе (Да (халиссийский)), лэрд!» Тэйон его не услышал.

Летающее кресло стремительно пронеслось над ступенями. Одно из преимуществ такого способа передвижения заключалось в его полной бесшумности. Поэтому, когда дверь, повинуясь неслышному приказу, отворилась и Тэйон влетел в затемненную гостиную, он остался незамеченным.

Это действительно была она. Легендарная двоюродная прабабушка, великий адмирал Таш д'Алория.