Город золота и свинца (Триподы - 2)   ::   Кристофер Джон

Я был одним из двух боксеров. Всего было четыре вида состязаний (четвертое спринтерский бег), и они проходили в остром соперничестве. Генри хорошо шел с самого начала. Я был уверен в себе, во всяком случае, по отношению к здешнему противнику. Это был Тонио, смуглый юноша с юга, выше меня, с более длинными руками, но не такой быстрый. Бинпол же все пессимистичнее смотрел на шансы попасть в команду.

Генри успокаивал друга, говоря, что слышал, как инструкторы его хвалили. Интересно, правда ли это, или выдумано для поддержки? Я надеялся на первое.

Я сказал:

- Я спрашивал Иоганна, принято ли решений о том, сколько нас пойдет.

Иоганн, один из наших инструкторов, приземистый, мощный, светловолосый человек, выглядел диким злобным быком, но в глубине души был очень добр.

- И что же он сказал?

- Он не уверен, но думает, что четверо - лучшие из каждой группы.

- Значит, трое нас и еще один, - сказал Генри. Бинпол покачал головой:

- Мне не выйти.

- Выйдешь.

- А четвертый? - спросил я.

- Возможно, Фриц.

Это был лучший спринтер. Фриц - немец и пришел к нам из местности на северо-востоке. Главным его соперником был француз Этьен, который нравился мне больше. Этьен был веселый и говорливый, Фриц молчаливый и угрюмый.

- Пусть кто угодно, лишь бы мы втроем прошли, - сказал я.

- Вы двое пройдете, - сказал Бинпол. Генри вскочил на ноги.

- Свисток. Пошли, Бинпол. Пора за работу.

У старших были свои задачи. Одни тренировали нас, другие уходили с отрадами за пищей. Были и такие, кто изучат немногие книги, оставшиеся от древних, и старался заново постигнуть чудеса искусства наших предков. Бинпол, когда представлялась возможность, бывал с ними, слушал их разговоры и иногда даже высказывал свои предположения. Вскоре после нашей встречи он рассказывал - мне казались эти слова ерундой - о чем-то вроде гигантского котла, который без лошадей приводил в движение экипажи. Нечто подобное было открыто - и открыто заново - здесь, хотя и не работало пока должным образом. А планы у нас были еще грандиознее - получать свет и тепло при помощи того, что древние называли электричеством.

А во главе всех стоял один человек, он держал в своих руках все нити управления, решения его выполнялись беспрекословно. И это был Джулиус.

Ему около шестидесяти лет, он мал ростом и хром. Мальчиком он упал в расщелину и сломал бедро. Оно неправильно срослось, и он остался хромым. В те дни дела в Белых горах шли по-другому. У тех, кто там жил, была единственная цель - выжить, и число их уменьшалось. Именно Джулиус подумал о привлечении людей извне. И он верил - и заставлял верить других, что придет день, когда человек выступит против треножников и победит их.

И именно Джулиус разработал план, к выполнению которого мы сейчас готовились. И Джулиус же должен был сделать окончательный выбор.

Однажды он пришел взглянуть на нас. У него были седые голова и борода, красные щеки, как у большинства тех, кто провел всю жизнь в разреженном воздухе высот. Он опирался на палку. Я увидел его и сосредоточил все внимание на поединке, в котором участвовал. Тонио парировал мой удар левой и нанес удар правой. Я увернулся, сильно ударил его по ребрам, а затем слева ударил по челюсти, отчего он упал.

Джулиус поманил меня, и я побежал к тому месту, где он стоял. Он проговорил:

- Ты совершенствуешься, Уилл.

- Благодарю вас, сэр.

- Тебе, наверное, не терпится узнать, кто из вас примет участие в играх? Я кивнул:

- Немного, сэр. Он изучал меня.

- Когда треножник схватил тебя, ты помнишь то, что чувствовал? Ты боялся?

- Да, сэр.

- А мысль о том, что ты будешь в их руках, в их городе, не пугает тебя? - Я промолчал, а он продолжал: - Есть альтернатива выбора.