Господь гнева   ::   Желязны Роджер

Затем инвалидная коляска своим ходом, благодаря электромотору, катит в церковь -по специально сооруженному деревянному настилу. А сейчас калека, порыгивая, берет себя в руки - экие злые шутки играет язык, когда говоришь о калеке! - иначе говоря, собирается с духом, готовясь продолжить прерванную вчера на закате работу.

Отец Хэнди обратился к своей супруге Или:

- Будь добра, позаботься о горячем кофе для него.

- Хорошо, - ответила та.

Смирная пигалица, сухонькая и морщинистая. Не без брезгливости он наблюдал за движениями ее бессочного, дряблого тела, покуда она покорно доставала чашку и блюдце, - без любви делает, без тепла в душе, верная служанка своего мужа - и не более чем служанка.

- Доброе утречко! - весело крикнул Тибор. Это в нем чуть ли не профессиональное - быть всегда веселым, даром что на душе кошки скребут и подташнивает от тоски.

- Черный, - сказал отец Хэнди. - Горячий. Уже готов.

Он посторонился, чтобы громоздкая тележка проехала по коридорчику в церковную кухню.

- Утро доброе, миссис Хэнди! - сказал Тибор. Не оглядываясь - не любила она глядеть на калеку, Или Хэнди прошуршала:

Доброе утро, Тибор. Мир тебе, и да пребудет с тобой Дух Святой.

- Мир или мор? - спросил Тибор, подмигивая отцу Хэнди.

Ответа не последовало - смирная пигалица прилежно хлопотала по хозяйству.

"Какие только формы не принимает ненависть, - думал отец Хэнди, глядя, как жена берет молоко с холода. - Сколько бывает оттенков и оттеночков в скрытом недружелюбии!"

Сам он любил ненависть откровенную - ее легко выплеснуть, извергнуть… А чтобы вот так - только через отсутствие ласки, через официальный тон…

Тибор приступил к сложному для него процессу питья кофе.

Перво-наперво, чтобы коляска не ерзала, Тибор ставил ее на тормоз. Затем с помощью нехитрого соленоидного переключателя, нажимая подбородком на кнопки пультика дистанционного управления, он переводил батарею на жидком гелии из режима обслуживания мотора тележки в режим постоянной работы манипуляторов-экстензоров. Аккуратного вида алюминиевые гидравлические манипуляторы удлинялись, и на их конце через воротца выскакивали шесть механических пальцев, соединенных тяжами с мускулами плеча. Сейчас эти пальцы пришли в действие и приподняли со стола пустую чашку. Тибор вопросительно уставился на хозяйку.

- Кофейник на плите, - промолвила Или с выразительной ухмылкой.

Пришлось снять тележку с тормоза, проехаться к плите, снова жать подбородком на кнопки - обездвиживать кресло на велосипедных колесах и оживлять манипуляторы. Наконец кофейник оказался в шестипалом экстензоре. Алюминиевый манипулятор поднимал его рывочками, придрагивая, словно рука страдающего болезнью Паркинсона. Однако айсибиэмовская чудо-техника позволила наполнить чашку, почти не пролив кофе.

Отец Хэнди горестно крякнул и сказал:

- Не присоединяюсь к тебе, ибо сегодня ночью и давеча утром страдал желудочной коликой.

Он чувствовал себя физически разбитым. "Даром что у меня полный комплект членов, нынче с утра мне не лучше твоего - железы и гормоны как взбесились!"

Священник закурил сигарету - первую на сегодня. Затянувшись слабоватым, но настоящим табачком, он ощутил некоторое облегчение: клин клином вышибают - этот яд снижал содержание в крови прочих ядов.

Отец Хэнди приободрился, сел за стол напротив Тибора, который с неизменной развеселой улыбкой безропотно отхлебывал не в меру горячий кофе.

Однако, однако…

"Порой невнятная физическая боль есть наше предвиденье неприятностей, - думалось отцу Хэнди. - Не потому ли я так разбит с самого утра? И не потому ли так плохо тебе, Тибор? Твоя улыбочка меня не обманывает.