Гроза в зените   ::   Первушин Антон Иванович

Вместо этого он попросил еще какую-нибудь книгу Жюля Верна: дескать, хочет убедиться, что дореволюционные французы всё врут. Библиотекарша нахмурилась и сообщила сквозь зубы, что Жюля Верна в фонде немного, и кроме «Восьмидесяти тысяч километров…» имеется еще только один роман ― «Таинственный остров». Он очень старого издания, в нем тоже не хватает половины страниц, его уже списали в макулатуру, и если Мэлу так вот приспичило, он может забрать эту книжку себе и насовсем. Скворешников с радостью согласился и стал обладателем редкой книги, копии которой, как он догадывался, нет ни у кого в Калуге.

И этот роман Мэл проглотил за один вечер, и он ему показался еще более впечатляющим, чем предыдущий. Прежде всего порадовала новая встреча с капитаном Немо и его «Наутилусом». Завораживал и образ дикого необитаемого острова, на котором группа американцев пытается наладить жизнь, сделав ее комфортной и современной. Мэл удивлялся, почему эту книгу не переиздают: раз уж один раз напечатали, то могли бы и дальше печатать. Аргументы Марии Ивановны в данном случае не действовали. Мало ли что такого острова не существует в действительности, мало ли что инженера Сайреса Смита и его друзей писатель выдумал ― разве это принципиально? Наверняка есть где-то в Мировом океане и необитаемые острова, есть и умелые инженеры, способные построить гидроэлектростанцию хоть в пустыне, а значит, теоретически описываемая ситуация могла произойти в действительности. А кроме того, в романе имеется очень поучительный момент: автор доказал, что человеческий разум никогда не смирится с трудностями, обойдет любые препятствия и подчинит себе природу, поставив на службу ее законы. Это куда важнее всех приключений мушкетеров вместе взятых.

И еще одно взволновало Скворешникова. Инженер Смит и его друзья попали на остров, прилетев туда на воздушном шаре. Мэл озадачился. Либо Жюль Верн совсем заврался, либо люди могут летать. О возможности такого полета он спросил у школьного физика ― Георгия Петровича, бывшего мотострелка и ветерана войны, которого ученики в обычной жизни побаивались. «Хех, ― сказал Георгий Петрович. ― Интересные вопросы задаешь. Ценю! Учебник открывать пробовал?» Скворешников не любил учебники, предпочитая запоминать материал по объяснениям учителей, но признаться в этом не решился. «Приложение полистай, ― посоветовал Георгий Петрович. ― Там есть про твои воздушные шары. А если вкратце, если смотреть физически, то всё очень просто. Батискафы знаешь? Огюст Пикар? “Триест”? Ага, знаешь. Ну вот. Поплавок батискафа заполняют бензином, а бензин легче воды, его вода выталкивает. А чтобы погружаться, используют бункеры с чугунной дробью. Вот смотри. Чуть выпустил бензин, погрузился. Чуть высыпал дробь, подвсплыл. Физика понятна? Вижу, понятна. Так и с воздушными шарами. Горячий воздух легче холодного. Всегда поднимается вверх. Если взять шар и внутри него воздух подогреть, то он поднимется вверх, а если горелку выключить, то опустится вниз. Еще мешки с песком подвешивают. Если шар начнет быстро снижаться, их можно сбросить, как дробь на батискафе. Всё очень просто». Мэл выслушал с полным вниманием, а потом поинтересовался, почему же тогда люди не используют воздушные шары для полетов. Георгий Петрович поскучнел. «Отсталая технология, ― сообщил он. ― Высоко подняться нельзя, там опасно, а понизу зачем? Всё, что надо, по железной дороге доставят». Скворешникова словно кто-то подтолкнул: но почему опасно? «Хех, ― сказал Георгий Петрович. ― По кочану. Если смотреть физически, то смотреть надо на Солнце. Оно, знаешь, не только нас греет, но и облучает. Здесь-то мы под защитой атмосферы, а на высоте такое убийственное излучение. Кожа буквально сохнет и горит.