Этот путь для савана   ::   Чейз Джеймс Хэдли

Его рот сжался. Он пересек холл, открыл входную дверь и направился к машине, стоящей у тротуара. Когда он садился за руль, ему показалось, что к горлу подступил какой-то комок. Он не хотел признавать это, но он знал, что им с Дженни осталось недолго жить вместе. А давно ли они поженились? Он нахмурился и нажал на стартер. Не прошло и трех лет. Первый год все шло хорошо. Но так было лишь до того, как он стал старшим следователем окружной прокуратуры, до этого у него был твердый рабочий день и он мог вывозить Дженни почти каждый вечер.

Она обрадовалась, когда он получил повышение: жалованье сразу удвоилось, и они переехали на Венворт-стрит и приобрели бунгало в хорошем районе. Это был большой шаг по социальной лестнице. Но Дженни уже не так радовалась, когда поняла, что мужа могут вызвать в любое время дня и ночи.

— Бога ради, — говорила она, — можно подумать, что ты рядовой полицейский, а не старший следователь.

— Но я и есть полицейский, — терпеливо объяснял он. — Я — специальный полицейский следователь окружного прокурора и если случается крупное дело я должен представлять его.

Начались ссоры, которые вначале не казались Полу серьезными, обычное раздражение, когда внезапный звонок портил вечер. Это понятно, говорил он себе, но ему хотелось, чтобы Дженни была более разумной. Он должен был признать, что срочные звонки всегда раздавались тогда, когда они собирались куда-нибудь пойти, но с этим следовало мириться.

Но Дженни с этим не хотела мириться. Ссоры перерастали в скандалы, скандалы — в сцены, и сейчас он чувствовал, что очень устал от них.

Сегодня Дженни в первый раз попросила денег, чтобы куда-то пойти без него. Это взволновало его больше, чем все скандалы, размолвки и сцены в прошлом. Она была слишком привлекательной, чтобы ходить одной. Конрад замечал в ней жилку безрассудности. По некоторым неосторожным ее словам он понял, что до замужества она вела бурную жизнь. Он решил, что все прошлое его не касается. Но теперь, вспоминая некоторые ее рассказы о пикниках в лесу, имена бывших друзей — мужчин, которые она иногда произносила в бешенстве, он с тревогой подумал, не ступила ли она снова на тропу войны. Ей было только двадцать четыре и секс значил для нее много больше, чем для него. И это удивляло его, так как у него были нормальные мужские потребности. Потом ее внешность — незабываемые голубые глаза, темно-золотые волосы, идеальная фигурка, вздернутый короткий носик действовали на всех мужчин.

— Черт побери! — пробурчал он сквозь зубы, бессознательно повторял ее возмущенный крик.

Он дал газ, и автомобиль отъехал от тротуара.

Последние три года Джун Арно слыла самой популярной актрисой Голливуда и, поговаривали, самой богатой. На Восточном побережье Тамманского залива в нескольких милях от Пасифик-Сити она выстроила себе роскошный особняк — образец расточительности и крикливого хвастовства. Не лишенная чувства юмора, Джун сама прозвала его Тупиком.

Когда Конрад вышел из машины возле увитого плюшем домика привратника, где имена всех посетителей заносились обычно в специальную книгу визитов, прежде чем им дозволялось проехать еще милю до особняка, из темноты показалась грузная фигура Сэма Бардена из бюро по расследованию убийств.

— Ну, ну, — сказал он, когда поймал взгляд Конрада. — Вам не следовало так изысканно одеваться ради меня. Что вас так долго задержало?

Конрад скривился.

— Вы позвонили как раз тогда, когда мы с женой собирались уходить. Это поставит меня на неделю в гнусное положение. Капитан уже здесь?

— Капитан в Сан-Франциско, — ответил Барден, — и, к сожалению, вернется завтра. Жуткое дело, Пол. Я рад, что ты здесь. Одним нам не управиться.

— Ну что ж, давай поглядим.