И даже камень говорит   ::   Качалова Ирина

И тут меня осенило: это же человек, о котором поведали птицы. Но вместо богатыря передо мной было существо в несколько раз ниже и тоньше меня. Я почувствовал разочарование и одновременно смутную тревогу. Ведь как-никак он хозяин положения, и, судя по птичьим рассказам, способен на все. Нет границ его возможностям, говорили когда-то птицы, человек может созидать, но может нести и смерть. С какими намерениями он пришел? Может быть, отправит меня обратно? Но я не угадал. Человек достал из мешка какие-то странные толстые и тонкие штуки (позже я узнал, что они называются инструментами) и обрушил на меня град сокрушительных ударов. Он откалывал от меня куски. Задыхаясь от боли, я сопротивлялся как мог, но человек был сильнее. Через некоторое время он перестал увечить меня, отбросил инструменты и коснулся меня рукой. Его прикосновение было негрубым, человек начал поглаживать те места, где боль была особенно резкой. Тепло шло от его пальцев, от всего человеческого существа, оно проникало в меня, словно пытаясь загладить причиненную мне боль. Но я не мог, не хотел прощать человека. Пытливые глаза упорно смотрели на меня, они хотели постигнуть, что же скрывается во мне, но я вытолкнул из себя чужую волю, спрятав свое сокровенное поглубже. Иными словами, я объявил человеку войну.

Он ушел и появился на следующий день, собранный, строгий, и снова начался между нами поединок. И так - день за днем. Я яростно сопротивлялся, выталкивая из себя мысли и волю человека, все глубже замыкаясь в себя, изгоняя даже собственные ощущения. А ночью изо всех сил старался вернуть себя, призывал воспоминания о счастливой жизни, с отчаянием думая о солнце, ветре, почти забытых мною птицах. Вокруг было тихо, из окна лился слабый свет, через стекло ко мне заглядывали сонные листья, они чуть кивали мне, силясь что-то передать, но я не понимал их знаков.

Однажды утром, как всегда, пришел человек и начал работать. Но сегодня удары его были несильными и, пожалуй, неуверенными. Что это с ним? Он сегодня какой-то странный. Вдруг человек отбросил инструменты, схватился за голову, застонал и повалился на пол. Он лежал около меня, бормоча что-то. Я прислушался: "О камень, какой ты сильный, ты сильнее меня. А я-то надеялся победить тебя, вложить в тебя свою душу, самонадеянный я глупец, жалкая посредственность. Я заслужил свое поражение. О камень, ты оказался сильнее меня".

И тогда со мной что-то случилось: сам не знаю почему, но мне стало жаль человека. Ну что мне стоит приоткрыться немного, показать краешек своей души, ведь меня от этого не убудет. Я хозяин положения, сам человек признал это. А мне только того и надо было.

В моей жизни произошел перелом. Я перестал тяготиться своим положением. По утрам я ждал появления человека. Он приходил задумчивый, нервный и сначала долго всматривался в меня; потом вдруг быстрая улыбка пробегала по его губам. Человек уверенно брался за инструменты. Движения его стали более бережными, они почти не причиняли мне боли. А может быть, просто я привык. Жизнь больше не казалась невыносимой. В те часы, когда я оставался один, я не замечал серых стен, я вспоминал движения человека, его лицо вставало передо мной, оно было серьезным, значительным, от него исходила сила. Я научился различать в человеке какие-то новые черточки. Так постепенно мы начали понимать друг друга.

Стали появляться незнакомые люди. По одному, по двое они заходили в помещение и останавливались, рассматривая меня. Они то приближались, то снова отступали в глубь зала, не отрывая от меня взгляда.

- Как вам удалось заставить его жить? - говорили они моему человеку. Он слушал и улыбался, конечно, ему было очень приятно, что работа удалась.