И домовой утащит вас   ::   Блох Роберт Альберт

А Нэнси так волновалась, что по коже мурашки бегали. Можно подумать, что она была совсем ребенком, который стоит и пытается не краснеть. Но Филип, казалось, не замечал этого. Он заметил совсем другое; Когда они все вышли на крыльцо и сели там, Филип сел рядом с Нэнси и задавал ей всякие вопросы. И не потому, что хотел быть вежливым. Нэнси могла определить разницу. Впервые Филип смотрел на нее как на женщину, Нэнси знала это точно. И она никогда не забудет этот момент, никогда. Когда-нибудь они вместе вспомнят это, когда-нибудь…

Ральф и Лаура все прерывали Филипа, спрашивая его о диссертации. Он сказал, что она продвигается и, может быть, будет закончена этим летом. Затем Ральф захотел рассказать о своей старой строительной работе. И Нэнси знала, что Филип просто терпит все это, ему было совсем не интересно.

Филип спросил Нэнси, почему она почти совсем не загорела. На это девушка ответила, что мало гуляла в эти дни.

– Я просто не знаю, что в нее вселилось, – вмешалась в разговор Лаура, – Нэнси просто весь день слоняется по коттеджу, читает. Я хотела бы, чтобы дочка больше бывала на свежем воздухе.

– Ну, мама! – воскликнула Нэнси. Можно было подумать, что Лаура говорит о десятилетнем ребенке.

– Я сам мало выхожу в эти дни, – сказал Филип, придя ей на помощь. – Мы, серьезные люди, должны держаться вместе. А что, если нам прогуляться завтра вечером? Хочешь посмотреть, что происходит в павильоне на том берегу озера, Нэнси?

Хочет ли она? Да Нэнси и мечтать об этом не могла и теперь не в состоянии представить, как она появится вместе с Филипом, когда Хеди Шустер и ее компания будут там. Ой, что будет…

– Надеюсь, у вас нет возражений? – Филип спрашивал Ральфа и Лауру, и, конечно, все было в порядке.

– Ну, юная леди, тогда встретимся завтра около восьми часов.

Только это имело значение. Конечно, Ральф поддразнивал Нэнси в связи с ее новым дружком. А Лаура на коленях умоляла ее вернуться с прогулки до одиннадцати.

– В конце концов, мы еще совсем мало знаем мистера Эймза. Он кажется очень приятным молодым человеком, но…

– Пожалуйста, мама! Я надеюсь, ты не собираешься рассказывать мне о пчелках и цветочках, – остановила мать Нэнси.

Лаура выглядела слегка шокированной, но больше ничего не сказала, и Нэнси смогла спокойно заняться своей прической.

Ей едва хватило времени на ужин, потому что сделать высокую прическу было не так-то просто. Волосы Нэнси были еще недостаточно длинны для того, чтобы зачесать их наверх, но эта прическа взрослила ее и стоила потраченных не нее трудов. Все же Филип был старше. Двадцать семь? Двадцать восемь? Конечно, не тридцать. Может быть, она спросит его о возрасте сегодня вечером или через пару вечеров. Потому что будут еще встречи. Впереди было все лето, их лето!

* * *



Без четверти восемь Нэнси была на крыльце, вся в ожидании. Было бы притворством делать вид, что она еще не готова. Филип не заслуживал такого обращения. Так что Нэнси не скрывала, что ждет его, когда Филип появился на тропинке.

– Добрый вечер, моя дорогая.

Да. Он сказал это: «Моя дорогая». Нэнси была рада, что Филип не видел ее лица, скрытого в тени. Солнце как раз садилось.

И она пошла по тропинке навстречу.

Филип отшатнулся и отвел взгляд.

– Я… я виноват, – пробормотал он, – я зашел сказать, что не смогу сегодня. Кое-что произошло внезапно…

– О!..

– Я надеюсь, ты понимаешь.

Почему Филип продолжал отступать? Что случилось?

– Ну, я должен бежать. Как-нибудь в другой раз, – бормотал он.

Нэнси так и осталась стоять с открытым ртом. Филип просто сбежал.

Что он о себе думает? Сумасшедший он, что ли?

Нэнси хотелось что-нибудь сказать, но она не могла вымолвить ни слова. Она так рассердилась, что чуть не плакала.